В Аргентине бушует скандал, связанный с загадочной смертью федерального прокурора Альберто Нисмана, обвинявшего президента страны Кристину Киршнер в предосудительных связях с террористами.
Плакат с именами погибших во время взрыва еврейского центра в Буэнос-Айресе 18 июля 1994 года
Фото: Marcos Brindicci, Reuters
Альберто Нисман, федеральный прокурор, в течение последних десяти лет занимавшийся расследованием самого громкого теракта в истории страны — взрыва в 1994 году еврейского центра в Буэнос-Айресе, когда погибли 85 человек, а количество раненых превысило 300, был найден мертвым у себя дома буквально за несколько дней до своего запланированного выступления в Конгрессе страны. В нем, как все прекрасно знали, Нисман должен был представить доказательства того, что целый ряд высокопоставленных аргентинских чиновников пытался скрыть причастность иранских властей к этой трагедии.
За время своего расследования, Нисман предъявил обвинение восьмерым — члену проиранской ливанской организации "Хезболла", которая, собственно, и совершила теракт, а также нескольким высокопоставленным иранским чиновникам и бывшим служащим Корпуса стражей исламской революции. Все это время Иран отвергал свою причастность к теракту и, разумеется, отказался передать обвиняемых Аргентине.
В 2013 году Киршнер подписала соглашение с Ираном о создании так называемой Комиссии правды, которая совместно должна была разбираться в истории с терактом. Для многих в Аргентине, в том числе и для Нисмана, этот шаг показался как минимум странным, поскольку фактически обвиняемый — Иран — допускался не только ко всем материалам расследования, но и к принятию решения о своей виновности или невиновности.
По данным Нисмана, проводившего свое расследование, к соглашению о создании комиссии, прилагался еще и меморандум, в котором более четко объяснялись обязательства сторон. Аргентина, в частности, соглашалась гарантировать иммунитет от преследования, отзыв имен из базы данных Интерпола. Иран же обещал поставлять Аргентине нефть по выгодным ценам и закупать аргентинское мясо и зерно. За всем этим, утверждал Нисман, стояли не только люди из ближайшего окружения президента, но и сама президент Киршнер.
Расследование обстоятельств гибели прокурора было необычайно скорым. Уже через несколько часов после обнаружения тела власти заявили, что Нисман покончил жизнь самоубийством. И это несмотря на то, что существуют свидетельства взлома двери его квартиры, зато совершенно отсутствует хоть какая-нибудь предсмертная записка и хоть какие-нибудь следы пороха на руках погибшего. Естественно, что в официальную версию мало кто поверил. В Буэнос-Айресе прошли стихийные демонстрации у "Розового дома" — резиденции президента страны, участники которых несли таблички "Yo soy Nisman" ("Я — Нисман").
Рейтинг Киршнер, и без того не зашкаливающий, стремительно падает. И скорее всего, он упадет еще больше после того, как суд в Буэнос-Айресе постановил опубликовать полный текст расследования Нисмана — около 300 страниц. Текст уже доступен в интернете, а судья Ариэль Лихо, которому поручено изучить материалы расследования и принять решение о дальнейших шагах, своей работы еще не закончил, но уже дал понять, что находит материалы, собранные Нисманом вполне достоверными и требующими возбуждения официального уголовного дела.