Одномоментное укрепление одной из главных мировых валют почти на 40% — событие почти невероятное. Не исключено, что пойти на столь резкий шаг нацбанк Швейцарии заставили ожидания еще менее вероятных вещей.
Швейцарский франк по-прежнему готов быть тихой гаванью, но очень дорогой
Фото: Thomas Hodel, Reuters
15 января курс швейцарского франка за считаные минуты взлетел на 38% к доллару и на 41% к евро (с 1,2 франка/€ до 0,85, к моменту сдачи журнала в печать он скорректировался до паритета с евро). Произошло это сразу после решения Швейцарского национального банка (SNB) об отмене "пола" курса нацвалюты (1,2 франка/€), введенного осенью 2011-го, и снижения процентной ставки по бессрочным депозитам до минус 0,75% с минус 0,25%. В декабре 2014 года похожую нестабильность продемонстрировал рубль: колебания курса к доллару и евро за день 16 декабря составили более 30%. Разница с рублем очевидна: франк не удалось спасти от беспрецедентного роста, а не от обвала.
Евроубежище
Приключения франка связаны с уже подзабытым еврокризисом 2009-2012 годов. До начала проблем с европериферией он жил жизнью обычной стабильной валюты, в начале 2008-го за евро давали 1,65 франка. Но, как только судьба евро из-за проблем Греции, Испании, Италии и Португалии стала менее определенной, инвесторы начали массово переводить евро в более надежные франки. Швейцария с образцовой экономикой и мощнейшим экспортным сектором (это не только и не столько шоколад и часы, а в основном высокоточная техника и фармацевтика) стала тихой гаванью для европейского капитала. Тридцать лет положительного торгового баланса указывали на недооцененность франка. Именно высококонкурентная Швейцария давно стала настоящей фабрикой мира (если смотреть на душу населения), а не огромный Китай. Например, положительное сальдо платежного баланса в 2013-м альпийской державы с населением 8 млн составило $65 млрд (у Китая с населением 1,3 млрд лишь в три раза больше — $183 млрд). И это несмотря на дорогой относительно 2000-х франк: за люкс и хай-энд (будь то техника или лекарства) приходится платить столько, сколько запросят. Хотя по другим оценкам, например по паритету покупательной способности, франк был переоценен еще в докризисные времена.
Бегущих из евро последний факт не смущал: на фоне еврокризиса капитал продолжал течь в Швейцарию. Это вызвало недовольство SNB, обеспокоенного притоком горячих денег во франк и его переоценкой, отчасти все же подрывающей конкурентоспособность экономики, особенно экспортного сектора. К тому же дорогой франк привел к падению цен — и без того низкоинфляционная страна погружалась в дефляцию, грозящую экономическим спадом.
Приходилось скупать евро, чтобы снизить давление на курс франка: ЗВР SNB выросли с 79 млрд франков в 2008-м до 310 млрд в 2011-м (260 млрд в валюте, 49 млрд в золоте). Но и это не очень помогало: в августе 2011-го курс франка вплотную приблизился к паритету с евро (хотя в конце 2010 года за евро давали 1,35 франка). 6 сентября 2011-го у SNB не выдержали нервы: швейцарцы фактически отказались от свободного курса франка и объявили о введении нижней планки курса — не менее 1,2 франка/€.
Решению обрадовались Польша и Венгрия. Еще до мирового финансового кризиса 2008-го польские и венгерские граждане набрали много ипотечных кредитов в швейцарских франках. Привлекали низкие ставки по франку (из-за низкой инфляции в этой валюте) и наблюдавшаяся до кризиса стабильность и даже рост форинта и злотого по отношению к швейцарцу. В итоге более половины всех ипотечных кредитов в Польше к 2011-му были выданы во франках, в Венгрии — три четверти (в России, для сравнения, на ноябрь 2014-го всего 3,6% ипотечных кредитов валютные, на начало 2009-го было под 25%). Кризис 2008-2009 годов показал рискованность подобных операций. В середине 2008-го за франк давали два злотых, в начале 2009-го — уже три (восточноевропейские валюты повалились тогда ко всем твердым валютам). Потом несчастных заемщиков чуть отпустило, в середине 2009 — начале 2010 года франк снизился до 2,5 злотого.
Впрочем, ненадолго. Август 2011-го показал новые рекорды, уже связанные с бегством из евро: четыре злотых за франк. 700 тыс. польских домохозяйств с ипотечными кредитами в франках можно было посочувствовать. Приблизительно то же было и в Венгрии. Ничего хорошего при таком раскладе не светило и польским, и венгерским банкам — их заемщики в франках могли и не расплатиться. SNB, сдержавший в сентябре 2011-го рост франка, тогда фактически спас и неосмотрительных восточноевропейских заемщиков, и банки.
Конец "пола"
Привязка с "полом" в 1,2 франка/€ продержалась три года и четыре месяца. В экономической истории было много попыток привязки одной валюты к другой. Почти всегда речь шла о девальвации слабой валюты (бразильского реала, аргентинского песо и т. д.) и ее последующей более или менее жесткой привязке к сильной валюте (как правило, к доллару США) либо к корзине сильных валют. Такие привязки часто не выдерживали испытания временем — у слабых экономик не хватало ресурсов для удержания курса.
С франком ситуация обратная: сильная валюта пыталась сдержать свой рост к более слабой. Проблем было значительно меньше — включить печатный станок просто. Более того, сдерживать приток капитала SNB пришлось в основном до 2012-го, потом ситуация стабилизировалась. ЗВР SNB выросли в 2012-м до 490 млрд франков (85% ВВП) с 310 млрд в 2011-м, а после вышли на плато: к декабрю 2014-го они достигли всего 507 млрд франков.
Грозы в январе 2015-го ничто не предвещало. Еще в декабре 2014 года SNB рутинно жаловался на слишком дорогой франк, заверял, что будет придерживаться минимального порога курса в 1,2 франка/€ с "высочайшей решительностью", заявлял о готовности "покупать зарубежную валюту в неограниченном объеме".
15 января "высочайшая решительность" неожиданно испарилась: на экстренном заседании SNB развернулся на 180° и решил отказаться от прежней политики, мотивируя свой шаг банальностями вроде снижения курса евро к доллару (всем очевидного и в декабре 2014-го). Столь резкий шаг нетипичен для сегодняшнего финансового мира, в котором крупнейшие центробанки за многие месяцы намекают рынкам на возможные изменения в монетарной политике.
Ревальвация франка на 40% за минуты убила многих игроков — британский брокер Alpari Ltd. ("дочка" одноименного российского брокера) сообщил о банкротстве, прекратил работу новозеландский брокер NZ Ltd., потери Deutsche Bank и Barclays составили десятки миллионов долларов. Мало радости и у прежних бенефициаров стабильного и дешевого франка — Венгрии и Польши. Венгрия снизила за последние годы зависимость от франка, но она все же существенна: Reuters оценивает текущие номинированные во франках долги домохозяйств в €1,7 млрд, Citibank оценивает долги корпоративного сектора еще в €2-4 млрд. В Польше дела хуже — там долг в франках составляет €30,4 млрд, 15% кредитного портфеля банков (за франк дают 4,31 злотого). Небольшие объемы кредитования в франках также есть в Австрии, Хорватии, Румынии и Сербии. В России, по данным Bloomberg, долг, номинированный во франках, невелик — всего $5,9 млрд (меньше 1% всего внешнего долга). Среди заемщиков — Сбербанк, "Газпром", Газпромбанк, ВТБ. Всего, по расчетам Bloomberg, укрепление франка выльется для российских заемщиков в дополнительные $0,5 млрд долга, что на фоне других проблем экономики кажется не столь серьезным.
Ожидание шока
Худшее, возможно, впереди. Главный вопрос, мучащий сегодня финансистов: зачем SNB отказался от привязки к евро? Резкость и абсолютная неожиданность решения добавляют тревоги. Возможно, руководство SNB знает что-то, чего не знает широкая публика. Возможно, оно предвосхитило приближающуюся огромную волну бегства из евро в франк и, оценив риски печатания франков для абсорбирования этого потока, решило экстренно "отвязаться" от евро.
Подавляющее большинство аналитиков считает, что таким событием мог бы быть запуск ЕЦБ европейского аналога американской программы количественного ослабления (QE) в еврозоне с целью оживления ее экономики и предотвращения дефляции. Запуск печатного станка будет сопровождаться выкупом ЕЦБ гособлигаций стран еврозоны, при этом не все страны могут пройти соответствующую квалификацию (под вопросом госдолг Греции). Кроме того, 25 января в Греции пройдут досрочные парламентские выборы, по результатам которых, скорее всего, будет сформировано правительство евроскептиков (лидер избирательной гонки — левая партия СИРИЗА). Не исключено, что шаг SNB — спешная подготовка к новому обострению затихшего было в последние два года еврокризиса.
Но есть и другие интерпретации. Экономист BNY Mellon Саймон Деррик считает, что негативным событием, к которому готовится Швейцария, может быть интенсификация кризиса на Украине в ближайшие недели и, соответственно, резкое усиление притока капитала в франки из России.