Федор Бондарчук, кинорежиссер
В фильме "Они сражались за Родину" мой отец в одной из сцен орал благим матом. И это видно, если его озвучить. Это известная история. Когда фильм смотрели генералы, прошедшие войну, они говорили о том, что надо как-то это озвучить. И таких примеров масса. Я не говорю, что повсеместно надо, я сам против мата. Если бы я мог себя ограничить на съемочной площадке и не вылетали бы эти слова... Я работаю над собой. Важно знать, где грань, где возможно обходиться, а где нет. Зачем ограничивать свободу? Если это пошлость, она всегда будет пошлостью.
Анатолий Баранов, завотделом экспериментальной лексикографии Института русского языка имени В.В. Виноградова РАН
— Вы считаете, что мат, в принципе, допустим в какой-то ситуации?
— Есть два режима использования мата: фоновый и фигурный. Фоновый — это когда люди просто не знают других слов и говорят только так. Это проблема полуязычия: люди не в состоянии выразить свои мысли и эмоции, они используют очень ограниченный набор слов, примерно как Эллочка-людоедка. И бороться тут надо с полуязычием, а не с матом. А есть фигурное употребление мата — как у Юза Алешковского, когда все к месту, все в меру.
Александр Грузберг, переводчик (автор первого перевода "Властелина колец" на русский язык)
— Сейчас, когда мат и ругательства уверенно вошли в нашу жизнь, как это попадает на бумагу в русском варианте?
— Хочу сказать как лингвист. Эта лексика называется обсценная, непристойная, нецензурная. Статус такой лексики в английском и в русском языке разный. В английском языке практически нет того, что нельзя произносить вслух, того, что нельзя говорить. Вот есть английское слово f***, которое говорят все, в любой ситуации. Попробуйте по-русски это сказать. Нельзя, другой статус. Поэтому надо искать какой-то эвфемизм, обходной путь. Я категорически не признаю нецензурную лексику в речи, тем более в речи публичной. И, конечно, никогда не использую ее в переводах.