Елена Ильиных и Руслан Жиганшин: «Поехали, будем умирать вместе»

Олимпийская чемпионка в команде, обладатель личной бронзы сочинского образца Елена Ильиных после распада их с Никитой Кацалаповым дуэта в апреле прошлого года встала в пару с Русланом Жиганшиным, чьим высшим достижением с его бывшей партнершей Викторией Синицыной (нынче она выступает с Кацалаповым) было четвертое место на прошлогоднем чемпионате Европы. О том, как шел процесс становления нового дуэта, который под руководством тренеров Елены Кустаровой и Светланы Алексеевой за короткое время получил признание на международной арене, выиграл золото национального чемпионата и возглавил сборную России на стартующем завтра в Стокгольме чемпионате Европы ЕЛЕНА ИЛЬИНЫХ и РУСЛАН ЖИГАНШИН рассказали в интервью корреспонденту "Ъ" ВАЛЕРИИ МИРОНОВОЙ.

— Какой вывод вы сделали для себя по итогам первой половины сезона?

Руслан Жиганшин: Самое главное, что нас приняли. Причем, и публика, и судьи.

— Ваш яркий короткий танец «Кармен» нравится всем, а вот произвольный «Appassionata» Secret Garden такого сильного впечатления не производит. К чемпионату Европы вы что-нибудь в нем изменили?

Елена Ильиных: Четыре соревнования подряд в ноябре-декабре дались во всех смыслах непросто. А после победы в чемпионате России в конце декабря к физической усталости добавилось полное моральное опустошение. Что для меня, например, как человека сверхэмоционального, вполне естественно.

— Что в процессе притирки к новым партнерам было для вас самым сложным?

Р.Ж.: Какой-то отдельный момент выделить не смогу. Весь процесс скатывания поначалу был непростым.

— И все-таки: другой вес, другой рост, другой характер, наконец…

Е.И.: Да, говори, ладно уж. Что я тебя бью, спать не даю, дергаю…

Р.Ж.: Все хорошо было, правда. Мы оба очень старались.

Е.И.: Чтобы совсем «сложно-сложно», ничего такого особенного не было. А вот непривычно – да. Ведь, когда ты почти всю сознательную жизнь катаешься с другим человеком, как ни крути, те, прежние, ощущения еще долго тебя преследуют. Сначала у нас с Русланом было не то, что недоверие друг к другу, а некое неудобство, что ли. Здесь чуть не то, тут чуть не так. Но этот период закончился примерно через месяц.

Р.Ж.: У меня даже раньше, после первого же сбора.

Е.И.: Я испытывала некоторый дискомфорт еще и в процессе постановки программ. Это дело само по себе непростое, и даже те, кто вместе работают долго, все равно испытывают неудобства. Мы же вообще не знали, что получится, а главное — как? Словом, нюансов было, как говорится, выше крыши. Но когда начали программы скатывать, все неудобства как-то незаметно рассосались. Сейчас уже мы с Русланом сроднились, и общаться стало легко. Ведь когда общаешься постоянно и говоришь при этом с партнером на одном языке — это огромный плюс в работе. Если кого-то из нас что-то в партнере не устраивает, то компромисс находится мгновенно. Вот почему непреодолимых трудностей у нас нет вообще.

— То, что Елена — экстраверт, это очевидно. А к какому типу относится Руслан?

Е.И.: Не интроверт — точно… Я же эмоциями буквально фонтанирую. Вот Руслану и приходится меня контролировать. На тренировках, а особенно на соревнованиях, где нервы буквально горят, он как настоящий мужчина все мои порой не совсем адекватные действия берет под жесткий контроль. То и дело слышу: «Стоять, будь здесь, постой тут…». Зато на тренировках уж и не знаю, кто из нас в эмоциональном плане «краше». Тут уж и Руслан фонтанирует эмоциями ничуть не меньше моего. И вечно что-то не по программе вытанцовывает. По части артистизма Руслан даст фору любому другому партнеру из мировой танцевальной элиты. Насмотрелась, так что судить об этом право имею. Обратите внимание на выражение его лица в «Кармен», и все станет понятно без слов.

Р. Ж.: Очень интересные фотографии мы в интернете порой находим…

— Как же Руслан умудряется держать вас в узде? Ведь вы — олимпийская чемпионка, а он — пока еще нет.

Е.И.: Причем здесь «чемпионка — не чемпионка»? Это было давно и неправда. А как Руслан меня держит? Он — мужчина-стена, и, это богом данное качество. Когда на тренировках захожусь в эмоциях, достаточно одного его слова, чтобы осадить и привести меня в чувство. И делает это Руслан совсем не грубо, а просто по-мужски односложно. Прихожу в норму и думаю: боже, какая же я идиотка. Но одновременно он предоставляет мне полную свободу творчества, не сдерживает и не жалуется, что ему неудобно, когда я что-то делаю не так. И сам на тренировках, повторяю, заводится. Если на льду я что-то вытворю не по программе, то подхватывает меня, и, давай, вытворять тоже.

Р.Ж.: Как-то при подготовке «Кармен» Лена так вжилась в образ, что почувствовала себя, ух, какой свободной. Словно взаправдашняя Кармен! Но стоило зазвучать другой музыке, смотрю, а она уже и в ее акценты попадает. Ну, и я не растерялся. Подстроился.

— Есть ощущение, что в «Кармен» вы чуточку хулиганите.

Е.И.: И даже целуемся.

— Выходит, в присутствии Лены раскрылись и ваши, Руслан, артистические способности?

Р.Ж.: Ее творческий потенциал, считаю, бездонный. Когда Лена слышит музыку, причем неважно какую, она погружается в нее прямо на глазах. А проблем с движениями, хореографией и с фантазией для нее не существует в принципе.

— Руслану удалось довольно быстро нивелировать заметную поначалу разницу с вами, Лена, в классе. Если выравнивание произошло так быстро, выходит, катаясь с прежней партнершей Викторией Синицыной, он себя в какой-то степени сдерживал?

Р.Ж.: Я очень старался тянуться за Леной.

Е.И.: Когда я пересматривала свои прокаты с Никитой, и олимпийские в том числе, поймала себя на мысли, что в какой-то мере тоже себя сдерживала. Могу только догадываться, с чем это связано… А у доверявших мне изначально Елены Кустаровой и Светланы Алексеевой, моих теперешних тренеров, я, наконец, получила ту степень свободы, которая мне необходима для полной уверенности в себе и как следствие — для самореализации. Они внушили мне, что я — лучшая. Конечно, бывает, что и поругают, однако мои профессионализм и творческий потенциал сомнению не подвергли ни разу. Поэтому, когда слышу от них «мы в тебя верим», знаю — это не просто дежурная фраза.

Р.Ж.: Помню, как на одном из первых наших с Леной выступлений мы жуть, как волновались. Однако тренеры нашли такие слова, от которых все наши переживания куда-то улетучились, и пришла уверенность.

— Неужели бывают наставники, которые в своих учеников не верят?

Р.Ж.: Бывают. Но тогда, а дело было на Cup of Russia в Москве, мы осознали, насколько для спортсменов важно слышать от тренеров, что они все могут и сейчас это сделают. Там, к слову мы стали вторыми.

Е.И.: Они всем своим видом показывают, как в нас верят. Есть люди, которые обыденно говорят: поехали, мол, работаем. А есть, кто верят в тебя реально и готовы отдать свою энергию, знания, время и душу. Поэтому я так обрадовалась победе на чемпионате России. Выходит, тренеров не подвела. Понятно, что без шероховатостей не обошлось, но мне, как человеку для них новому, очень важно было сознавать их поддержку при любых обстоятельствах. В общем, столько, сколько сделали для меня за этот короткий период Елена и Светлана, не сделал ни один другой тренер. А Лена Кустарова, можно сказать, стала второй мамой.

Р.Ж.: И для меня тренеры - вторые родители.

— Перечислите основные качества друг друга.

Е.И.: Уверенность, терпение, трудолюбие и в лучшем смысле — упертость. Бывает, я помираю, как ноги болят. А Руслан: «Не у тебя одной они болят. Поехали, будем умирать вместе». Он, словно локомотив, тащит меня сквозь рутину вперед, несмотря ни на трудности, ни на усталость. Руслан — очень сильный партнер.

Р.Ж.: А главные качества Лены – это эмоциональность, артистичность (в обыденной жизни тоже) и умение собираться на соревнованиях. Последним качеством, кстати, может похвастать далеко не каждый спортсмен, так что в этом — ее колоссальное преимущество.

— Вы приехали на первый совместный чемпионат Европы в ранге национальных чемпионов и с опытом участия в международных соревнованиях, достаточным для правильной оценки своего места среди главных конкурентов — дуэтов из Англии, Франции и Италии. В чем разница между ними и вами?

Е.И.: В их намного более солидном опыте совместных выступлений. А нам вдобавок банально не хватило времени для обкатки программ. Добавить бы еще месяца три, мы бы горы свернули.

Р.Ж.: Придумали бы новые поддержки и связки, больше работы дали бы корпусу. Словом, улучшили бы каждый аспект. Мы чувствуем, что способны это сделать. Но на подготовку к сезону у нас было всего три месяца. Процесс постановки программ начался всего через две недели после того, как мы впервые взялись за руки: что смогли поставить — поставили. А шлифовали отдельные моменты в короткие промежутки между соревнованиями.

Е.И.: На то, чтобы сделать к чемпионату что-то совсем новое и чтобы — «ах», времени не было. Но зато есть план на следующий сезон. Только в моей голове — миллион идей, реализовав которые, верю, что и катание мы улучшим в тот же миллион раз.

— Вы сознаете, что встали в конец очереди?

Р.Ж.: Уже сдвинулись. Так что не в конце стоим, а в середине.

— Чем в Стокгольме «брать» думаете?

Е.И.: Хорошо уже одно то, что в принципе «брать» можем. Это для нас пока что главное. А ставить на одну доску пару, которая катается без году неделю, и людей, которые уже что-то накатали, все-таки нельзя. Да, кто вообще думал, что мы в первом сезоне выиграем какие-то отдельные медали, станем чемпионами России, отберемся в финал Гран-при и получим там за произвольный танец четвертую оценку? А вот в следующем сезоне, если реализуем все наши идеи и совершим прорыв, то бороться с парами, которые сегодня стоят на пьедесталах европейских и мировых чемпионатов, будем уже на равных. Сегодня наша задача – пахать и максимально прогрессировать, а через год — удивлять, поражать и, в конце концов, сделать нечто такое, что болельщики так от нас ждут.