Борьба в вольном изложении

Премьера кино

Сегодня в прокат выходит "Охотник на лис" (Foxcatcher), удостоенный каннского приза за режиссуру Беннета Миллера и номинированный на пять "Оскаров", в том числе за актерскую работу Стива Карелла и Марка Раффало и сценарий, в основе которого лежит громкое уголовное дело наследника химической империи Dupont Джона Дюпона. Хронику его безумия наблюдала ЛИДИЯ МАСЛОВА.

Хорошие шансы на награду Американской киноакадемии имеют и гримеры, до неузнаваемости преобразившие комика Стива Карелла для роли "самого щедрого человека в Америке" Джона Дюпона и, прежде всего, приделавшие ему очень "оскаровский" нос (тут вспоминается аналогичное сооружение, принесшее награду Николь Кидман за фильм "Часы"). Главным увлечением носатого мультимиллионера является вольная борьба, и для своей команды, названной в честь его поместья Foxcatcher, он мечтает заполучить знаменитого борца Дейва Шульца (Марк Раффало). Пойдя немного обходным путем, он сначала выписывает к себе в Пенсильванию менее легендарного, хотя и тоже имеющего медаль младшего брата Марка Шульца (Ченнинг Тейтум, которому, по правде говоря, просто технически не хватило номинации).

Несомненное кинематографическое достоинство вольной борьбы состоит в том, что с помощью одной тренировки можно обрисовать отношения между братьями, в которых старший заменял младшему отца, и расстановку профессиональных сил, в которой один — выдающийся борец от Бога, да и вообще сообразительный парень, а другой — просто здоровый кабан (Ченнинг Тейтум очень выразительно выпячивает нижнюю челюсть, стараясь выглядеть еще тупее, чем это обычно свойственно его героям). Так что на словах братьям никакие отношения выяснять уже не надо, да и вообще немногословность является одним из главных достоинств "Охотника на лис". Больше всего говорит тут закомплексованный Дюпон, втолковывающий, что для него борьба не только спорт, но и целая философия, что он для спортсменов не только лидер и наставник, но и брат и отец, а главная его мотивация в том, что он патриот и хочет гордиться своей страной. Авторы даже переносят время действия из 1996 года в 1987-й, вероятно для того, чтобы безумному миллионеру было сподручнее забивать рейгановскими духоподъемными речовками пустую голову молодого борца, который вскоре как попка повторяет: "Наша страна утратила моральные принципы, наши дети сбились с пути, у них нет идеалов..."

На то, что в деле Дюпона кроме параноидальной шизофрении, наркотиков и привычки баловаться с оружием упоминался также гомосексуализм, Беннет Миллер даже не намекает. Он лишь деликатно дает возможность предположить, что меценату и филантропу нравилась не только вольная борьба, но и сами борцы, особенно красавец Марк Шульц, который периодически оказывается перед заинтересованными глазами друга Джона голым по пояс, а когда дружба крепнет на почве кокаина, делает себе какое-то сомнительное мелирование на голове. Но тем не менее, видимо, даже этих невинных деталей хватило, чтобы 54-летний ныне Марк Шульц в Twitter написал, что ненавидит режиссера Миллера и вообще не понимает, на какой "реальной истории" основан его фильм. Но думается, сама история и ее психологическая подоплека интересовали кинематографистов меньше, чем возможность приподнять частный случай индивидуальной психопатии до уровня американской трагедии. Тут главным приемом становится то и дело появляющийся в кадре звездно-полосатый флаг, и существенная часть режиссерских усилий потрачена на придумывание разнообразных поводов для его появления: то флаг банально полощется на ветру, то висит в рамке над столом в кабинете Дюпона, то мелькает на гравюре с Джорджем Вашингтоном, а то превращается в бандану на голове одного из болельщиков.

Англоязычная пресса с одобрением отнеслась к этой попытке социально-политического обобщения (хотя суть его осталась туманной) и в большинстве склоняется к тому, что "Охотник на лис" — это шаг вперед для Беннета Миллера, чей "Капоте" (Capote) в 2006-м номинировался на пять "Оскаров", а "Человек, который изменил все" (Moneyball) — в 2012-м на шесть. Тем не менее куда более тяжелая, вязкая и монотонная третья миллеровская картина больше похожа не на поиск новых путей и тем, а на топтание на месте в задумчивости: "не слишком ли быстро и смело я иду и не пора ли остепениться, изобразить серьезность и респектабельность". Ситуация, впрочем, типовая: молодой перспективный автор номинируется за первый же свой фильм, потом за второй, не стремясь как-то специально соответствовать "оскаровской" конъюнктуре, а потом с ним случается неприятность, которой может избежать разве что святой: режиссер начинает, сознательно или нет, беспокоиться, как бы сделать так, чтобы эта песня не кончалась и Киноакадемии он продолжал нравиться. И не то чтобы мастерство от этого портится, но приоритеты смещаются и личный интерес к рассказанной истории и желание заинтересовать зрителя отступают на второй план перед стремлением будущего классика надуть щеки.