вступить в двойной конфликт с советским государством. 8 февраля сотрудники
МВД взломали его офис (см. стр. 13), а 6 февраля Генеральный прокурор РСФСР
Николай Трубин обратился к ВС РСФСР с просьбой дать согласие на возбуждение
уголовного дела против Тарасова в соответствии с законом "О защите чести и
достоинства Президента СССР".
Уголовное дело, возбужденное не по факту высказывания о якобы имевших место
действиях Президента СССР, а всего лишь по факту политического прогноза
касательно его намерений, может стать прецедентом, существенно
ограничивающим свободу политических высказываний вообще. Эксперты "Ъ" не
исключают, что казус Тарасова - один из возможных путей "обеспечения
объективности в средствах массовой информации", к которому Михаил Горбачев
призывал ВС СССР 16 января 1991 года.
Начиная с 28 января, Артем Тарасов сделал ряд публичных заявлений, в
которых он прогнозировал скорую переориентацию внешней политики СССР с
Запада на Восток. Наиболее полная версия этого прогноза была опубликована 2
февраля газетой - "Куранты", где Тарасов, в частности, предполагал, что
Горбачев готов продать Японии Курильские острова за 200 миллиардов
долларов. "Я даже готов предположить, что был подписан секретный протокол о
передаче островов Японии", - заявил Тарасов.
Предполагается, что источником прогнозов Тарасова послужили три
обстоятельства: плачевное финансовое положение СССР и ряд кредитов,
полученных им на Востоке (см. "Ъ" N 54); наметившаяся после событий в
Балтии кредитная блокада со стороны Запада; полученная, вероятно, по
дипломатическим каналам информация о том, что 21 января протокольная беседа
министра иностранных дел Японии с Президентом СССР продолжалась (как
уверяют, по инициативе последнего) полтора часа вместо получаса, как
планировалось.
Не исключено, что на Тарасова повлияли и доводы профессора-эмигранта
Александра Янова. Янов предлагал уже несколько (в основном весьма
фантастических) проектов того, как бы Горбачеву достать денег. Последний
проект, опубликованный "Собеседником" осенью 1990 года, предполагал
"королевский жест" Горбачева по отношению к Японии: он отдает ей Курилы, а
та, в свою очередь, избавляется от "политического провинциализма" и
реализует в СССР новый "план Маршалла".
Заявления Тарасова встретили довольно скептическое отношение в
дипломатических кругах. Отмечалась и несуразно большая сумма, запрошенная
за острова, и то, что позиция Японии неизменна: речь может идти не о
продаже, а только о возврате Японии ее исконных северных территорий.
С мнением наблюдателей солидаризовалась пресс-служба Президента СССР. 1
февраля она заявила, что "никаких сделок, касающихся указанных островов, не
существует", и "налицо политическая провокация". Тарасову - во избежание
рассмотрения вопроса в "соответствующих судебных инстанциях" - было
предложено принести публичные извинения "за распространение заведомо
клеветнических инсинуаций".
4 февраля, согласно данным ТСН, заместитель председателя Гостелерадио Петр
Решетов запретил трансляцию в вечернем выпуске ТСН интервью с Тарасовым,
где тот заявлял о своей "готовности извиниться перед Президентом СССР" и
подчеркивал, что слова о передаче островов Японии являются "личным
прогнозом". Как сообщил Тарасов агентству POSTFACTUM, Решетов счел, что
сказанное им - "не извинение". Кроме этого, Тарасов дважды извинялся по
"Радио России", но - тщетно.
6 февраля Генеральный прокурор СССР обратился к ВС РСФСР с просьбой дать
согласие на возбуждение уголовного дела.
По мнению некоторых юристов, и Президента СССР, и Генерального прокурора
СССР ввело в заблуждение различие между бытовым и юридическим значением
слова "клевета".
В бытовом смысле Тарасов, возможно, действительно оклеветал Президента, т.
е. приписал ему несуществующее в действительности намерение продать
Курильские острова. В юридическом же смысле клеветой является не всякое не
соответствующее действительности утверждение, а только, во-первых, заведомо
(для говорящего) ложное и во-вторых, позорящее того, к кому оно относится.
Гипотеза о тайных намерениях или истинных планах политика не может быть ни
заведомо ложной, ни заведомо истинной - именно потому, что она гипотеза, и
потому, что далеко не все свои замыслы и действия политики оглашают
публично. Позорящей (в юридическом смысле) она также не является, так как
само по себе урегулирование спорных территориальных вопросов с соседним
государством, а равно получение от соседнего государства крупного займа -
вещь, достаточно распространенная в международных отношениях.
В 1867 году Император Александр Л продал Аляску США за 7,2 миллиона
долларов. В XIX веке Россия уточняла свою границу с Китаем, в 30-е годы
СССР урегулировал свою границу с Норвегией.
Более того, гипотеза, согласно которой глава государства, находящегося в
крайне стесненных обстоятельствах, изыскал способ продать четыре скалы в
океане по 50 млрд долларов за штуку, может рассматриваться скорее как
крайне лестная для государственного деятеля.
Поскольку юридическая практика в СССР в большой степени базируется на
прецеденте, предстоящее разбирательство по делу Тарасова может стать
модельным для грядущих исков к средствам массовой информации. В частности,
если всякое ошибочное предположение о возможных будущих действиях
Президента СССР будет караться как клеветническое, политический прогноз -
как всякий прогноз, не свободный от ошибок - станет уголовно наказуемым и
умрет как жанр.
В настоящее время циркулирует ряд слухов об ограничении свободы слова. Как
сообщили работники Гостелерадио, руководители этого ведомства делятся
сведениями о готовящемся президентском Указе, непосредственно запрещающем
издание ряда газет и журналов. Среди них называются "Куранты", "Столица" и
"Коммерсанта". О достоверности таких сообщений судить трудно, можно лишь
заметить, что расширительное толкование Закона о защите чести и достоинства
Президента СССР, которое может быть продемонстрировано в "казусе Тарасова",
представляется более элегантным способом возрождения политической цензуры.
---