В этом году на Salon International de la Haute Horlogerie (SIHH) швейцарский ювелирно-часовой дом Piaget не только устроил презентацию новой коллекции часов, но и показал — только избранным журналистам и клиентам — лимитированные небольшим количеством экземпляров серии декоративных часов, которые в компании объединяют в направление Art & Excellence.
Piaget представил три новые модели, связанные друг с другом одним важным для дома цветком — розой. На SIHH 2013 компания уже демонстрировала три оммажа розе, но они были исполнены в других техниках: это были две эмалевые миниатюры, сделанные Анитой Порше, и мозаика из стекла, выполненная мастером, имя которого не называлось. У направления metiers d`art, или Art & Exellance, в Piaget еще более впечатляющая история — от моделей 1960-х с самыми разными циферблатами, даже из поделочных и полудрагоценных камней, до часов, в создании которых использовались необычные, такие как вышивка канителью в коллекции конца 2013 года Mythical Journey, техники.
Все новые модели предстали в ультратонких золотых корпусах Altiplano диаметром 38 мм. Первая — преемница уже упомянутой модели с канителью, а также часов с вышивкой шелком, представленных в прошлом году. Созданы новые Altiplano Micro-Pointillism Embroidery не просто в том же ателье, что и предшественники, но и тем же мастером — Сильви Дешан. В новой модели сочетаются использовавшиеся ранее техники: драгоценная нить, только не золотая, как в модели с канителью, а серебряная, применяется для контура рисунка, а из шелка создаются миниатюрные узелки, каждый из которых крепится к ткани. На стекло часов наносится специальное защитное покрытие, для того чтобы цвет вышивки не менялся под воздействием света.
Работа над каждым циферблатом занимает порядка 40 часов. В лимитированной нумерованной серии заявлено восемь экземпляров, но было бы ошибкой думать, что часов на самом деле восемь. Дело в том, что Piaget пропускает все номера, заканчивающиеся на 4. Ведь главные коллекционеры декоративных часов — из Азии, а цифра 4 там нелюбима так же, как в американской культуре цифра 13.
То же касается и серии Altiplano Grand Feu Enamel, формально насчитывающей 18 экземпляров, а на самом деле — 16. Эти декоративные часы тоже выполнены в нескольких техниках. На серебряном циферблате вручную гравируют мотив розы и солнечных лучей, которые потом покрывают несколькими слоями полупрозрачной розоватой эмали. Серебро для циферблата выбрали из-за того, что его оттенки подходят для подобной миниатюры больше, чем оттенки белого золота. Эмаль здесь не только украшает, но и защищает серебро от окисления.
Но самая традиционная для Piaget модель — Altiplano Hard Stone Marquetry (восемь экземпляров с пропущенным номером "четыре"). Это новая интерпретация начатой еще в конце 1950-х — начале 1960-х традиции создавать циферблаты из камня. Больше 50 лет назад появление ультратонкого калибра 9Р позволило не только воплотить самые смелые дизайнерские идеи, но и сделать циферблат более высоким. Это и было необходимым условием для того, чтобы создать циферблат с камнем. В новом воплощении техника еще сложнее, чем в золотых для Piaget 1960-1970-х. На сей раз это мозаика, выполнить которую может всего несколько мастеров в мире. Но Piaget повезло: чуть больше года назад марка нашла французского независимого мастера Эрве Оближи.
Эрве Оближи: мне нравится быть независимым
— Работали ли вы уже с наручными часами?
— Никогда, это мой первый опыт. Но каменной пластикой и мозаикой я занимаюсь уже 30 лет. Чаще всего реставрацией. Я работал в Версале, Лувре. Недавно, например, закончил реставрацию версальского кабинета Людовика XIV.
— Какие камни вы выбрали для циферблата новых часов Piaget и почему?
— Фон я решил сделать из южноафриканского кахолонга, а розу — из мексиканской яшмы. На изготовление одного циферблата уходит около месяца, но это было не самое сложное — к работе с миниатюрной формой быстро привыкаешь. Самое сложное — не создание самой мозаики, а подбор камней и подходящих их фрагментов для каждого элемента. Я отбирал камни, потом нарезал пластины толщиной в миллиметр, а затем выбирал нужные фрагменты для мозаики — в зависимости от цвета и рисунка.
— Как вы осваивали профессию? Где учились?
— Десять лет я проработал в ателье, которое реставрировало и создавало многие предметы для Cartier, их высокоювелирного подразделения, расположенного на Рю-де-Ла-Пэ в Париже. Там я и научился обращаться с камнем. До этого я занимался резьбой по дереву. Освоив каменную пластику, я полностью забросил работу с деревом — камни интереснее. Во Франции осталось совсем мало мастеров, использующих те же техники обработки камня, что и я, и в основном они работают в подразделениях haute joaillerie больших ювелирных домов. Я бы так не смог. Мне нравится быть независимым, реставрировать чужие произведения и создавать собственные.
— Некоторые французские мастера, сохраняющие старинные ремесла, рассказывали мне, что если еще десять лет назад сложно было найти молодых людей, готовых пойти в подмастерья, то сейчас желающих хоть отбавляй — интерес к metiers d`art сильно вырос. Согласны?
— Совершенно согласен! И не только в том, что у молодых людей появилось любопытство к metiers d`art. Я бы добавил, что спрос на декоративные техники сильно вырос за последние годы. Я практически единственный, кто специализируется на той же мозаике из камня во Франции. Многими техниками, которыми владею я, не владеет никто, поэтому все заказы на определенные виды работ — будь то создание чего-то нового или реставрация старого — обязательно попадают ко мне. И за последние годы количество заказов сильно возросло.
— Что вы делали для Cartier?
— Для Cartier я создал немало украшений, я занимался и корпусами часов, но это были настольные модели, с наручными до недавнего времени мне сталкиваться не приходилось.
— С чем еще вы столкнулись в Piaget?
— У Piaget совсем другой подход. Когда ателье, где я работал тогда, исполняло заказы Cartier, было очень четкое техническое задание, от которого нельзя было отступать. В создании новых часов Piaget я был свободнее. Когда представители марки связались со мной, они не знали тонкостей техники создания маркетри из камня, потому эскиз дизайнера был приблизительным, а я мог предлагать разные варианты его модификации и реализации. Например, бутон цветка должен был быть розового цвета, я начал подбирать подходящие камни, сделал прототип, но оказалось, что, когда нарезаешь пластины толщиной в миллиметр, цвет теряется, становится блеклым, а камень — полупрозрачным. Роза считывалась плохо. Мы начали искать новый камень и в итоге подобрали мексиканскую яшму. До нее мы испробовали несколько других камней, но по тем или иным причинам они не подходили. Зато результат, по-моему, получился идеальным — наш цвет куда интереснее розового.
Altiplano Micro-Pointillism Embroidery
Altiplano Grand Feu Enamel
Altiplano Hard Stone Marquetry — процесс создания и его результат