Дефицит бюджета в этом году составит почти 4% ВВП, сообщила заместитель министра финансов Татьяна Нестеренко. Ранее Минфин рассчитывал на меньшую цифру — 3,2% ВВП. Однако оценка скорректирована, и теперь ведомство ожидает дефицита в 3,7%. Исполнительный директор Института экономической политики им. Гайдара Сергей Приходько обсудил тему с ведущим "Коммерсантъ FM" Петром Косенко.
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ
По словам Татьяны Нестеренко, доходы бюджета в этом году составят 13,5 трлн руб. — это худший показатель за 15 лет. При этом объем расходов оценивается в более чем 15 трлн. Минфин предлагает покрыть дефицит за счет средств Резервного фонда. Сейчас ведомство может потратить 500 млрд руб. из фонда. Однако глава Министерства Антон Силуанов рассчитывает повысить этот лимит до 3 трлн руб.
— 3 трлн руб., насколько я понимаю, — это практически все средства Резервного фонда, так?
— Почти, да, там больше немного.
— Почти все. То есть господин Силуанов предлагает увеличить расходы из ФНБ в шесть раз, с 500 млрд руб. до 3 трлн руб.?
— Видимо, он считает, что Резервный фонд для того и существует, чтобы его потратить.
— Но вы же, наверное, понимаете, что можно потратить все очень быстро, а можно все-таки как-то очень постараться максимально экономично его расходовать.
— Да, хотелось бы надеяться на второе.
— Как вам кажется, взаимосвязаны эти два момента: ухудшение прогноза по ВВП и эти заявления относительно триллионов из Резервного фонда?
— Они, конечно, увязаны, потому как первое является аргументом для второго. Но на самом деле неплохо было бы посмотреть на расходы.
— Нам говорят, что да, 15 трлн руб. расходы.
— Я понимаю, но это даже не математика, а какая-то арифметика, о том, что дефицит бюджета можно изменить. Кстати говоря, совсем нет нужды его ликвидировать. С дефицитами бюджета живут многие государства и прекрасно себя чувствуют. Его уменьшить или ликвидировать можно двумя способами: либо повысить доходы в данном случае за счет Резервного фонда, как предлагается, либо понизить расходы.
— Но вроде идет процесс понижения.
— Конечно, каждое отдельное решение в чистом виде не бывает в жизни, бывает какая-то комбинация, но про расходы надо подумать прежде, чем запускать руку полностью в Резервный фонд.
— Хорошо, если эти процессы будут встречным образом идти, экономия средств и сокращение расходов, с одной стороны, а с другой стороны, глубже в карман Резервного фонда залезать, это поможет в среднесрочной перспективе? В краткосрочной, понятно, поможет.
— Если реально оптимизировать расходы и, может быть, добирать понемножку из Резервного фонда, эффективно только эти деньги тратить, то да, поможет, конечно, в среднесрочной. Но в долгосрочной надо, видимо, выходить из кризиса. Для долгосрочной перспективы этот механизм обсуждать бессмысленно.
— Но это совершенно очевидная вещь, что из кризиса надо выходить. Другое дело, что эта совокупность мер даст какие-то очевидно положительные тренды для выхода из этого кризиса, или все-таки кризис не в том, насколько мы хорошо тратим или хорошо экономим?
— Нет, кризис, конечно, не в этом. Эта схема поможет, я бы так сказал, не выйти из кризиса, а пережить кризис. А выходить из кризиса — это уже совершенно другие…
— Не опасно оставаться нам без запаса в виде какой-то части Резервного фонда?
— Очень опасно.
— Чем это чревато?
— Это чревато тем, что в какой-то момент, вполне может быть, наступит очередное падение или цен на нефть, или что-то еще, мы окажемся без этой самой подушки безопасности. Это чревато совсем падением всего, начиная от производства до доходов, это чревато огромными социальными проблемами и так далее.
— Сергей Владимирович, очень много по-прежнему остается претендентов на средства из Резервного фонда. Понятно, что если правительство принимает решение максимально его расходовать, то еще больше желающих появится.
— А я разве сказал, что я поддерживаю желание потратить 3 трлн?
— Я пытаюсь понять, как вам кажется все-таки, каким образом, по какому принципу, по каким критериям правительство сейчас должно будет раздавать эти средства?
— Известная же формула о том, что надо поддерживать, грубо говоря, народ, иногда можно поддерживать предприятия и никогда собственников. Конечно, поддерживать собственников, что мы делали уже в предыдущие годы, чего греха таить, этого делать не нужно. Поддерживать надо потребителей, конечных потребителей, тех, кого можно высокопарно назвать "трудящимися", "народом", еще как угодно, которые являются тем самым рынком сбыта опосредованно всей продукции. Вот это и есть единственный выход.