Творец нации

Не стало Ли Куан Ю — человека, во многом изменившего современный мир

Дмитрий Косырев

Из общественной жизни Ли Куан Ю, один из величайших деятелей нашей эпохи, удалился года три назад, сообщив на своем сайте, что чувствует себя все хуже. До 92-летия не дожил. Но дожил до статуса политика-чудотворца (еще когда был премьер-министром Сингапура, с 1959 по 1990 год). И до статуса великого мудреца, раз за разом по всему миру в книгах, лекциях или интервью объяснявшего не только как сделать из своей страны чудо, но и почему мы — весь мир — плавно вошли в "век Азии" и нескоро из него выйдем.

А ведь это он, Ли Куан Ю, туда нас ввел. Конечно, всех восхищает то, что произошло с Китаем,— за пару десятилетий принести процветание более чем миллиарду человек и стать второй державой мира: магия больших цифр. Но кто был первым, у кого учился Китай? Сам премьер Ли неоднократно рассказывал, как будущий великий реформатор Дэн Сяопин приезжал к нему в Сингапур еще в 1978 году, когда он еще и власть-то целиком не взял. Приезжал и смотрел, как могут жить китайцы (три четверти сингапурского населения), если страной правильно управлять. Да и потом развитие китайского Юга, с которого все начиналось, шло под присмотром сингапурских советников. Еще есть Махатхир Мохамад, "малайзийский Ли Куан Ю", который сделал со своей страной то же самое — превратил ее в современную и процветающую. Так ведь эти трое постоянно общались или хотя бы присматривались друг к другу.

Ли Куан Ю занимает особое место в калейдоскопе великих имен нашей эпохи. Ярких людей было и есть много. Кеннеди, де Голль, Тэтчер, Горбачев... Но успешных до такой степени? Чтобы, подобно Ли Куан Ю, написать книгу, на обложке которой обозначено то, что он сделал со своей страной на посту премьера: "Из третьего мира в первый"?

Если говорить об экономике, то первая в мире страна по доходам на душу населения — Катар. Сингапур в этих списках 3-4-й (США — 9-10-е места). Но у Катара есть нефть, а у Сингапура даже нет земли для сельского хозяйства: остров-город-государство.

А еще Ли сделал нацию. Что это такое, в самом деле — осколок бывшей Британской Малайи, город, где большинство — китайцы (при живом Китае), плюс индийцы и малайцы: лоскутное одеяло. Но сегодня понятие "сингапурец", с его особым стилем жизни и культурой, никого не удивляет. Нация есть.

Заметим: речь не о команде, а о громадной роли одного человека. Который оставался не вполне формальным лидером своей страны все годы после отставки, кроме тех самых последних трех лет.

Несчастье учит. Начиналось все с того, что надо было выжить. Город в 1965 году попросили покинуть Малайскую Федерацию, он портил ее демографию. Слишком много китайцев, малайцы могли оказаться меньшинством в собственной стране. По всем экономическим теориям того времени шансов на выживание не было; Ли Куан Ю плакал в прямом эфире телевидения. Какое еще там экономическое чудо? Какая там идеология "века Азии"?

Но давайте не будем углубляться в нечто относительно известное — как они это сделали, как шаг за шагом двигались от процветающего порта к образцовому аэропорту, мировому финансовому центру, центру биотехнологий и медицины. Сегодня интереснее другое — тот самый "век Азии". Дело в том, что не было бы никакого "сингапурского чуда", если бы премьер Ли не отверг множество западных рецептов и не изобрел бы свою, безупречно работающую систему управления. О чем, собственно, и читал все эти свои лекции, писал книги.

Британскую империю, напомним, уничтожили выпускники лучших британских университетов — Мохандас (Махатма) Ганди, Ли Куан Ю... Но был ли премьер Ли антизападным человеком? Никоим образом. Просто поступал по-своему, но молча, не пугал европейских или американских инвесторов. Тогда чем же была "незападной" созданная им система?

Если коротко, то так: никакой идеологии, только лишь развитие нации. Политика: однопартийность, основанная на отборе во власть лучших, то есть первым делом лучше всего образованных. Премьер Ли искренне не понимал, зачем нужна оппозиция, игра в две или три партии, если в правящей партии всегда есть место для талантливых, с их идеями.

Систему эту мы видим сегодня во множестве успешных стран Азии. Да вот, например, Казахстан. И не только он.

Ли был яростным антикоммунистом и одновременно антилибералом, потому что считал дикостью следовать каким-то заранее законсервированным и тем более импортированным в страну идеям. Надо просто делать то, что получается здесь и сейчас, приемлемо для тех людей, которые есть.

Несколько недель назад вы могли прочитать в "Огоньке" мою колонку об отце современного консерватизма — английском деятеле XVIII века Эдмунде Берке. Тот тоже не выносил идеологов, которые ради достижения своих прекрасных идей завтра были готовы пожертвовать людьми сегодня. Консерватизм премьера Ли добавил к идеям Берка недостающее звено — пронизывающую все общество иерархию заслуг, основанных на образовании.

А это уже Азия в чистом виде, точнее — Китай. Более двух тысячелетий в этой стране не оспаривается идеал (пусть недостижимый), в соответствии с ним место человека в обществе определяют не деньги, а моральные качества, которые человек приобретает прежде всего через гуманитарное образование. Собственно, к этой простой формуле можно свести и конфуцианство.

Кстати, чуть ли не первое, что поразило меня в Сингапуре конца 70-х (я там учился в университете),— студенческий стиль. Простые — и всегда чистые! — белые рубашки с короткими рукавами и очки. Если глаза были пока хорошие, покупали очки с простыми стеклами. Мода такая была. Образец уважаемого человека — это когда он склоняется над книгой, лучше всего учебником, в очках и чистой белой рубашке. Позже я узнал, что такие рубашки были негласной униформой правительственной Партии народного действия. И сам Ли Куан Ю так всю жизнь одевался.

Это те самые ценности, которые Китай, Сингапур, вообще Азия могли бы предложить миру, если бы мир желал их принять. Кстати, впервые набор "общеазиатских ценностей" был сформулирован, к большому неудовольствию западников, именно в Сингапуре. Они нам известны. Ставить интересы многих людей выше интересов личности, добиваться компромисса вместо конфронтации и т.д.

Но это делал не лично Ли Куан Ю. Ему, как уже сказано, отвлеченная идеология была неинтересна. Консерватизм — это не антилиберальная идеология, то есть набор идей, противоположных либеральным или каким-то еще. Это скорее демонстративное отсутствие идеологии, неверие в универсальность любых идей, в их пригодность для всех и везде. Именно поэтому не надо ждать, что Азия начнет навязывать кому-то свои ценности, тем более силой: они вам нужны — берите, но не иначе.

Но Азия очевидно обгоняет Запад по всем параметрам, и мы уже сказали, что все годы после премьерства Ли Куан Ю к нему шли и шли, прося поделиться рецептами и идеями. И это при том что не всем они были приятны, не говоря о самой личности этого человека — сухого, жесткого, требовательного. Но, наверное, он мог себе позволить быть таким. Ведь он победитель во всем, и победы его такие, что никому в мире не удавались.

Азиатский гость

Архив

Архив "Огонька" хранит память о первом официальном визите Ли Куан Ю в СССР в 1970 году

Как сообщал "Огонек" осенью 1970 года, в Советский Союз премьер-министр Сингапура Ли Куан Ю приехал по приглашению председателя Совета министров СССР Алексея Косыгина. Позднее сам Ли Куан Ю вспоминал, что он был впечатлен "демонстрацией агрессивности и силы", увидев после прилета в Москву встречавший его "почетный караул высоких русских гвардейцев", которые "передвигались подобно роботам" и "приветствовали его в унисон". На первой официальной встрече в Кремле, писал "Огонек", переговоры с высоким гостем из Сингапура вел Николай Подгорный, председатель президиума Верховного Совета СССР. Речь велась об улучшении культурных и экономических связей между странами, а также о советской инициативе по созданию системы коллективной безопасности в Азии. "Я не проявил какого-либо энтузиазма по этому вопросу",— вспоминал спустя годы Ли Куан Ю. На следующий день визита сингапурскую делегацию повезли на побережье Черного моря, в Пицунду, где в доме отдыха гостя встречал Косыгин. О нем Ли Куан Ю в своих воспоминаниях отзывается как о человеке серьезном, недружелюбном, тонком, многозначительном. За официальной формулировкой "Огонька" о том, что "главы правительств с удовлетворением отметили прогресс, достигнутый в деле расширения взаимополезного сотрудничества между странами", стояла двухчасовая беседа, в ходе которой Косыгина интересовала возможность использовать верфи Сингапура для ремонта советских судов (в том числе военных кораблей). "Я ответил ему, что наши ремонтные предприятия доступны для всех на чисто коммерческой основе,— вспоминает Ли Куан Ю в своей книге "Сингапурская история".— Из его жестов и вопросов о влиянии Пекина на этнических китайцев Сингапура я понял: он не считал, что существование независимого Сингапура было в советских интересах".

"Когда я посетил Советский Союз в сентябре 1970 года и встретился с премьер-министром Косыгиным на его черноморской даче, советские лидеры были уверены, что будущее принадлежало им,— писал Ли Куан Ю годы спустя.— Наблюдать за тем, как огромная, контролируемая империя стала неуправляемой, а затем разрушилась, было устрашающим зрелищем. Россия все еще располагает ядерным оружием, которое дает ей возможность удержать любого агрессора, стремящегося к ее расчленению. И любой, кто считает, что с русскими покончено как с великой нацией, должен вспомнить об их ученых, работавших в космической и атомной области, шахматных гроссмейстерах, олимпийских чемпионах, которых они воспитали, несмотря на весь ущерб, причиненный стране системой централизованного планирования. В отличие от коммунистической системы, русские — не те люди, которых можно выбросить на свалку истории".