Следствие назначило лингвистическую экспертизу по делу об убийстве Бориса Немцова, сообщает газета "Коммерсантъ". Специалисты должны установить, содержались ли в полученной политиком корреспонденции угрозы. Начальник отдела лингвистических экспертиз Московского исследовательского центра Юлия Сафонова ответила на вопросы ведущей "Коммерсантъ FM" Дарьи Полыгаевой.
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ / купить фото
Адвокат Вадим Прохоров, представляющий интересы семьи Немцова, заявил "Коммерсанту", что назначение лингвистической и других экспертиз по делу необходимо. Однако при этом он подчеркнул, что если следствие хочет получить "действительно достоверную картину" произошедшего, то необходимо также расследовать нападения на полтика, которые происходили в последние несколько лет.
— Скажите, как подобные экспертизы проходят, на что в первую очередь обращают внимание специалисты?
— Лингвистическая экспертиза, цель которой — выявить угрозы, достаточно простая. Угрозы выявлять, если они не скрытые, очень просто. Есть угрозы-предупреждения, то есть тебя предупреждают, что если ты совершишь какое-то нежелательное действие, наказание последует. Есть угрозы-наказания, то есть грозят чем-то за что-то нежелательное, что ты уже сделал. Но, конечно, есть огромное количество скрытых угроз, в неявном виде, надо видеть эти тексты. С лингвистической точки зрения выявление таких угроз в текстах, которые были направлены Немцову, не представляет особой трудности.
Трудности представляют угрозы, которые связаны с вымогательством, шантажом, вот там бывает трудно. А если здесь были угрозы, то, конечно, выявить их не представляет труда. Другое дело, что надо будет перелопатить весь материал. Ну, судя по тому, что уже сообщили, материал уже как-то обработан, поэтому лингвистических трудностей выявлений угроз нет, даже скрытых.
— Поскольку экспертиза простая, может ли она помочь в расследовании такого дела?
— Конечно, любая экспертиза должна помочь в расследовании, это одно из доказательств по делу, а как же. Уж как там следователи, какая у них конструкция, это мне неизвестно. Эксперту это не очень интересно. Но если ему угрожали, то во всяком случае с точки зрения не следствия, но обыкновенного обывателя я могу предположить, что тот, кто угрожал, мог и привести угрозы в исполнение. Но это не дело эксперта, этим занимается следствие.
— Да, безусловно, это не дело эксперта, но ведь Борис Немцов был известной политической фигурой, и наверняка там действительно корреспонденции не так уж мало. Это не составит ли сложность, — то, что поток, судя по всему, писем в адрес Немцова был огромным, и как выявить, где там обыватель или, может быть, не очень здоровый человек написал, а где действительно преступник предполагаемый? Насколько это трудно отличить?
— Это кропотливая работа, но опять-таки какой объем, если это тысяча страниц распечаток. Когда каждое письмо мы распечатываем, это большая работа, но исполнимая в течение двух месяцев точно, эксперт и любой гуманитарий должен иметь практику быстрого чтения. То есть ты читаешь по диагонали, откладываешь нужный материал, буквально сортируется он. А уж здоровый человек написал, не здоровый, следствие будет выявлять. Опять-таки лингвист нездоровье вряд ли может заметить, если только это несвязный текст, но тогда он и не должен анализироваться.