24–25 апреля в Икалуите (Канада) состоится министерская встреча Арктического совета (в него входят восемь приполярных государств: РФ, Дания, Исландия, Канада, Норвегия, США, Финляндия и Швеция). По традиции на этих проводимых раз в два года встречах Россию представлял глава МИДа Сергей Лавров. О том, почему на этот раз он не полетит на переговоры, а также о том, каким Москве видится сотрудничество в Арктике, посол по особым поручениям МИД РФ ВЛАДИМИР БАРБИН рассказал корреспонденту “Ъ” ЕЛЕНЕ ЧЕРНЕНКО.
Фото: Ъ
— Как правило, в министерской встрече Арктического совета участвовал глава МИД РФ Сергей Лавров. Однако на предстоящем мероприятии его не будет. Почему?
— Министр иностранных дел не всегда возглавлял российскую делегацию, но вы правы, что, как правило, это был именно он. Почему на этот раз не так? Здесь несколько разных факторов, включая контекст наших двусторонних отношений с Канадой. Есть и логистические проблемы: вначале канадцы планировали провести мероприятие продолжительностью три дня в Оттаве и Икалуите, но потом сессию свели фактически к одному дню, и все будет происходить только в Икалуите, где невозможно разместить большую делегацию.
— От России в Икалуит в итоге полетит министр природных ресурсов Сергей Донской?
— Да, нам было очень важно показать, что мы заинтересованы в сотрудничестве в Арктике, где Россия занимает ведущие позиции. Считаем Арктику регионом для диалога и коллективных ответов на вызовы, которые там существуют. Причем все эти вызовы абсолютно не имеют военного измерения, а связаны с прорывными достижениями в технологии, с изменением климата, с тем, что Арктика открывается для хозяйственного освоения. Во всех этих сферах мы должны действовать сообща. Таков наш подход. Мы хотим укреплять и развивать сотрудничество. Исходим из того, что в Арктике нет потенциала для конфликтов.
— Чего вы ожидаете от министерской сессии?
— Что будут подтверждены коллективные подходы к решению тех проблем, которые стоят перед Арктикой, и к совместному использованию тех возможностей, которые открываются сейчас в Арктике. Я говорю о хозяйственном освоении Арктики. Непосредственно в Икалуите планируется принять ряд важных документов — в частности, «Рамочный план сотрудничества в сфере предупреждения загрязнения морских районов Арктики нефтью в результате нефтегазовой деятельности судоходства». Этот документ предполагает принятие конкретных мер по различным направлениям сотрудничества: вопросам стандартизации, навигации и коммуникации, обмену информацией и опытом в ледовой обстановке. Все это направлено на то, чтобы избежать возникновения экологических рисков для Арктики в связи с началом хозяйственного освоения региона.
— А он юридически обязывающий?
— К сожалению, нет. В рамках Арктического совета принято два юридически обязывающих межправсоглашения: в 2011 году — «О сотрудничестве в авиационном и морском поиске и спасении в Арктике», в 2013 году — «О сотрудничестве в сфере готовности и реагирования на загрязнение нефтью моря в Арктике». Было бы логичным принять и третье юридически обязывающее межправительственное соглашение, но в силу определенных обстоятельств мы вышли только на так называемый документ политического характера.
— Насколько я понимаю, межправсоглашение не захотели подписывать канадцы из-за конфликта с Россией вокруг Украины.
— Да, это так, Канада не хотела заключать юридически обязывающее соглашение.
— Еще год назад эксперты предполагали, что уж на сотрудничестве в Арктике конфликт вокруг Украины не скажется.
— Да, мы именно из этого исходили и исходим. Мы тоже можем быть недовольны действиями той или иной страны, но мы прагматики и считаем, что гораздо важнее укреплять сотрудничество и не делать его заложником разногласий в других сферах. Наше сотрудничество касается таких вопросов, как экология и повышение качества жизни людей, живущих в этом регионе. Эти направления сотрудничества не должны быть политизированы. К сожалению, не всегда это бывает так. Но в целом можно сказать, что взаимодействие в рамках Арктического совета достаточно устойчиво к внешним вызовам. Так, из 80 реализуемых под его эгидой практических проектов в Арктике ни один не был свернут из-за событий на Украине.
— Удивительно. Все продолжают реализовываться?
— Да, все они реализуются. Речь идет о проектах в области изменения климата, экологии, экономики, культуры, здравоохранения, предотвращения чрезвычайных ситуаций, защиты интересов коренных народов Севера. И сфера взаимодействия арктических государств постоянно расширяется. Осенью прошлого года был успешно запущен механизм финансирования проектов Арктического совета. Россия внесла в него около €10 млн. В рамках этого механизма финансируется два проекта и на территории РФ — один в Карелии, другой в Мурманской области.
Кроме того, в сентябре был создан Арктический экономический совет. Одним из инициаторов его создания выступала Россия. Мы рассчитываем, что работа совета внесет вклад в укрепление экономического взаимодействия в регионе, повысит его инвестиционную привлекательность и будет способствовать реализации проектов по социально-экономическому развитию арктической зоны РФ.
— А кто представляет Россию в этом совете?
— «Совкомфлот», «Роснефть» и Торгово-промышленная палата РФ. Это свидетельствует о том, что мы проявляем серьезный интерес к работе этой структуры.
— То есть все проекты продолжали реализовываться, несмотря на проблемы политического характера? Были, однако, сообщения, что ряд западных делегаций бойкотировали мероприятия в рамках деятельности Арктического совета, проводимые в России.
— Действительно, не все страны присылали своих представителей. Это вносило определенный дискомфорт в работу. Однако страны, которые игнорировали те или иные мероприятия, действовали, прежде всего, во вред самим себе. Арктическое же сотрудничество продолжало поступательно развиваться. Мы считаем, что у Арктического совета есть колоссальный потенциал. Вот сейчас, например, ведется работа по заключению соглашения по укреплению научного сотрудничества в Арктике. Надеемся, что все-таки удастся выйти на юридически обязывающий документ.
— Уже сейчас или на следующей сессии?
— На следующей сессии. Но работа началась уже в период канадского председательства. Рассчитываем, что к 2017 году мы сможем подготовить солидный документ по этим вопросам. Планируется реализация ряда других проектов по новым направлениям, в частности в сфере телекоммуникации. Речь идет об улучшении доступности этих услуг для жителей Крайнего Севера. Есть договоренность о принятии документа о действиях по сокращению выбросов черной сажи и метана.
— Множество нерегиональных государств рвутся в Арктику. Они рассчитывают получить там дополнительные права посредством обретения статуса наблюдателей в Арктическом совете. На минувшей сессии такой статус получили шесть стран, включая Китай, Индию и Японию. Ожидаются ли какие-то решения по наблюдателям на нынешней встрече? И что станет с подвисшей заявкой Евросоюза на получение соответствующего статуса?
— Этот вопрос немного опережает события. Дело в том, что решение по нему должны принимать министры в ходе самой сессии. Это их прерогатива. Единственное, что я могу с уверенностью сказать,— это то, что при рассмотрении вопроса о предоставлении статуса наблюдателя Евросоюзу мы будем принимать в расчет и состояние наших отношений с ним. Это первое.
— С учетом политического контекста, я так понимаю, Евросоюзу ничего не светит.
— Скажем так: наверное, когда Евросоюз проводит санкционную политику в отношении России, то контекст для принятия подобных решений не вполне благоприятный.
Второй момент, который тоже будет учитываться (не только нами, но и всеми нашими партнерами по Арктическому совету),— это то, что сейчас в совете уже 32 наблюдателя. Из них 12 государств и 20 организаций. В очереди за получением такого статуса стоят помимо Евросоюза еще шестнадцать (в том числе и четыре государства). Возникает вопрос, как выстраивать взаимодействие с таким большим количество наблюдателей.
В связи с этим еще в 2013 году было принято решение запустить так называемый обзорный процесс по взаимоотношениям с наблюдателями. В рамках этого процесса должны быть выработаны рекомендации относительно того, как лучше всего использовать потенциал наблюдателей на благо Арктического совета и продвижения арктического сотрудничества в целом. Эти рекомендации должны быть представлены к следующей министерской сессии.
— На прошлой сессии члены совета приняли свод правил, существенно ограничивающий возможности неарктических стран влиять на судьбу региона. По сути, у наблюдателей в Арктическом совете никаких полномочий и нет. Их права не планируется расширить?
— Никто не мешает наблюдателям принимать активное участие в деятельности Арктического совета, вносить свой вклад — научный, финансовый. Они могут участвовать во всех проектах, которые реализуются под эгидой Арктического совета. Однако здесь нужна инициатива и с их стороны. Вы говорите, что у них нет полномочий, а я бы сказал: для них нет ограничений.
Мы считаем, что необходимо активнее использовать потенциал наблюдателей.
— Перед предыдущей сессией активно обсуждалась тема создания нерегиональными странами параллельных Арктическому совету структур. В частности, был создан «Арктический круг», в котором принимает активное участие Китай. Как это сказалось на авторитете Арктического совета?
— Я уже приводил число наблюдателей в Арктическом совете и количество стран и организаций, которые стоят в очереди за этим статусом. Мне кажется, это хороший показатель востребованности Арктического совета и признания его центральной роли в развитии сотрудничества в Арктике. Полагаю, что роль Арктического совета будет только возрастать, а сфера его деятельности расширяться. Честно говоря, я не вижу никаких конкурентов Арктическому совету.