Россияне не так остро реагируют на кризис, потому что научились дружить и решать свои проблемы сами, без государства. Такие выводы следуют из новых данных соцопросов
С друзьями жить веселей — это и социологи подтверждают
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ
Экспертов долго тревожило несовпадение двух кривых: уровня дохода россиян и уровня их счастья. В 2014 году, когда отовсюду слышались апокалипсические прогнозы о будущем нашей экономики, опрос "Евробарометр в России", проводимый по методологии Европейской комиссии группой ученых из Российской академии народного хозяйства и госслужбы (РАНХиГС), выявил, что россияне вопреки всякой логике стали на целых 10 процентов оптимистичнее.
— Точнее даже так: в прошлом году падение уровня доходов наших соотечественников на 10 процентов на те же 10 процентов увеличило их оптимизм,— поясняет руководитель исследования, директор центра социологических исследований РАНХиГС Виктор Вахштайн.— Новая волна "Евробарометра в России" за 2015 год, данные которой мы получили буквально на днях, помогает лучше объяснить этот парадокс. Удовлетворенность жизнью, политической и экономической ситуацией в стране снизилась по сравнению с тем же 2014 годом: россияне стали адекватнее оценивать свои финансовые возможности и предстоящие трудности. Они все видят и понимают. Однако уровень счастья остается стабильно высоким. Почему? Возможно, благодаря накопленному социальному капиталу. Среднестатистическое количество близких друзей у россиян с 2012 года (когда мы только начали проводить "Евробарометр в России") увеличилось в два раза — с 4 до 8. Количество приятелей выросло в 1,5 раза. Россиянам вдруг стало комфортнее друг с другом, а вследствие этого — счастливее жить.
Социологи, конечно, не исключают, что на уровень общественного оптимизма влияет и присоединение Крыма, и окрепший рубль, и 70-летие Победы, и сезон отпусков, и много что еще. Но самая заметная корреляция как по стране в целом, так и по регионам была выявлена как раз между уровнем счастья и величиной социального капитала, то есть количеством друзей и единомышленников, на которых в случае чего можно рассчитывать.
О росте самостоятельности и низовой самоорганизации в российском обществе говорят и другие исследования, в частности Института социологии РАН. Проанализировав "российскую повседневность в условиях кризиса", сотрудники Института пришли к выводу, что количество патерналистов, во всякой трудной ситуации ожидающих помощи от государства и избегающих личной инициативы, впервые начало сокращаться. Это тем более удивительно, когда реальные доходы населения падают и пенять на государство, по крайней мере, есть за что.
— В абсолютных величинах патерналистов вроде бы больше — 56 процентов — против 44 процентов самостоятельных россиян,— рассказывает Владимир Петухов, глава центра комплексных социальных исследований Института социологии РАН.— Однако в 2009 году самостоятельных было всего 39 процентов, к тому же если мы посмотрим на социально-профессиональные группы, то выясним, что патерналисты преобладают только среди пенсионеров, рабочих и сельских жителей. Все остальные группы уже тяготеют к самостоятельности. Заметим, кстати, что в этом году уже 59 процентов россиян согласились с тезисом: личные интересы важнее абстрактных государственных. Среди молодежи таких взглядов придерживаются 67 процентов опрошенных, среди людей среднего возраста — 63 процента.
Полученные данные заставляют социологов надеяться, что после долгого периода социальной апатии и аномии люди начали наконец кооперироваться, договариваться, обрастать социальными связями и как-то обживать страну. Вероятно, сыграл свою роль и экономический задел, приобретенный за стабильные 2000-е — россияне хоть немного насытились потребительскими благами и могут теперь думать не только о вещах, но и друг о друге. Вероятно, повлиял и кризис, ввиду инфляции заставивший вспомнить о том, что не теряет цены,— о дружеских связях и об общих интересах. Однако справедливо и то, что поиски нового социального единства не обходятся без противоречий, как всякое первоначальное накопление капитала. Кристиан Вельцель, вице-президент ассоциации "Мировое исследование ценностей" (World Values Survey), вместе с коллегами еще в 2011 году, проанализировав феномен социальных связей и доверия в России и других странах, пришел к выводу, что стоит различать "уровень доверия" и "радиус доверия". У человека может быть много друзей, которым он очень доверяет, но на поверку все эти люди оказываются из своих — из определенной социальной, политической или идеологической группы. А у другого респондента — друзей поменьше, однако он склонен доверять в целом, даже малознакомым людям, то есть имеет большой радиус доверия. Разные типы доверия, дружбы и приятельства в конечном итоге формируют разные типы обществ: более закрытые вертикальные, более открытые горизонтальные. Парадокс в том, что вертикаль можно выстроить и снизу — на доверительных основаниях, а значит то, какими окажутся социальные связи в современной России, можно считать одной из главных подсказок о сценариях нашего будущего.