Что думает РПЦ о предложении Мизулиной запретить аборты в частных клиниках? Могут ли отдельные регионы России жить по своим традициям? Есть ли в нашей стране война с церковью? На эти и другие вопросы ведущим "Коммерсантъ FM" Анатолию Кузичеву и Константину Эггерту ответил протодиакон Андрей Кураев в рамках программы "Демократия".
Фото: Екатерина Балабан
"Русской православной церкви никто войну всерьез не объявлял"
Андрей Кураев о допустимости многоженства в современной России: "Я не государствовед и не политолог. Я считаю, что, да, могут быть регионы со своим собственным укладом. Пример — Российская Империя. У меня нет готового мнения. Вопрос сложнейший. Он не касается моего круга как христианина. Мы живем в мире, в котором все перемешано. Если в Российской Империи было понятно, где живут мусульмане, то сегодня это не так. В одном и том же московском подъезде может быть и гарем, а может быть и обычная семья, а скоро еще и гей-семья появится там же, на соседнем этаже. Правовые отношения будут достаточно запутаны. Возникают вопросы, например, наследования, имущественных отношений. Это касается не только саму семью, но и государство, потому что речь идет о выплатах".
О том, идет ли война с церковью: "Если вы будете листать церковные масс-медия, патриархийные, вы увидите, что у них все очень хорошо. С одной стороны, особенно в 2012 году, после скандала с "Пуськами", были не раз заявления патриарха о том, что нам объявлена война. Сейчас спрос на это отошел в церковной среде. Но и тогда я говорил, что это неправда. Действительно, может быть, есть серьезный конфликт между христианской моралью и некоторыми современными западными моделями, но это конфликт на Западе, это не у нас. До нас долетают, может быть, только брызги того информационного цунами, той войны, которая ведется в западных масс-медиа. Русской православной церкви никто войну всерьез не объявлял. Мы настолько маргинальны, что нас особо, честно говоря, не замечают, тем более, на Западе".
"Россия никогда не была святой"
Андрей Кураев о феминистском лобби в вопросе о запрете абортов: "У феминистского лобби есть свои наработанные шаблоны. Мы слышим не первую тысячу раз их аргументы насчет того, что женщина должна сама распоряжаться своим телом, что ограничение абортов приведет к выбрасыванию детей на помойки. Женщина вправе распоряжаться своим телом, если речь идет о татуаже или о маникюре. Но все-таки жизнь ребенка, другого человека, который очень зависим от матери, и использовать эту зависимость для убийства этого существа — это моральная проблема, а не эстетическая и не медицинская. Мать Тереза обращалась к девочкам: "Девочки, дорогие, если уж так получилось, что вы вне брака или до брака забеременели, и этот ребенок нежелателен для вас, я вас прошу родить его, не убивать и отдать его мне, в мои монастыри. Мы о нем позаботимся".
О духовности населения: "Степень свободы любого человека обратно пропорциональна размеру его жабы. Чем больше у него хотелок, тем менее он свободен. Это касается не только отдельных людей, это касается и церкви, например. Поскольку лидеры нашей церкви обращаются к властям только с одной целью — дайте нам деньги, и это уже не первое десятилетие, то очень трудно, стоя в такой позиции просителя, вдруг перейти на позиции жесткого наставника. Церковь глубоко увязла в этих отношениях. Что такое Святая Русь? Россия, конечно, никогда не была святой по факту, но хотя бы мечтала об этом. Мечта дорогого стоит".
О влиянии церкви на власть: "Только в одном вопросе когда-то церковь была решительна в своем пастырском диалоге с власть имущими — это постельный вопрос. Если брать историю Византийской Империи, различных балканских государств и так далее, мы увидим, что случаи, когда глава церкви говорил государю жесткие слова обличения и даже отлучал его от церкви, были связаны с тем, если этот государь начинал поддерживать ересь. Не когда он начинал казнить своих рабов, вводил опричнину. Второй повод — постельный, если император брал новую жену неканоничным образом. Иван Грозный был отлучен от церкви за пятый брак, а не за казни".
"Почему серьезнейшие идеи должны озвучивать такие люди, как Милонов и Мизулина?"
Андрей Кураев о запрете на аборты: "Моя позиция, естественно, является совпадающей с мнением Православной церкви, и вообще, по-моему, всех религий мира: жизнь человека начинается с минуты оплодотворения. В свое время патриархия делала запрос в МГУ на факультет биологии, вопрос был в том, с точки зрения науки, когда начинается новая жизнь: с момента оплодотворения, с минуты первого деления этой клетки, с минуты, когда она прикрепляется в матке женщины, с момента формирования в эмбрионе нервной системы, скажем, позвоночника или мозга, с минуты выхода из лона матери, с минуты перерезания пуповины, с секунды первого вздоха — когда? И ответ был получен из МГУ: однозначно, с точки зрения науки, новая жизнь начинается с момента создания уникального набора генов, то есть с минуты зачатия.
В Индии, напомню, день рождения — это 9 месяцев до выхода ребенка из матери, день зачатия считается днем рождения. Так что суть вопроса не в этом, позиция церкви никогда не была секретом, всегда это было понятно. Новизна ситуации нынешнего витка дискуссии в том, что патриарх Кирилл, выступая в Государственной думе еще в январе в рамках Рождественских чтений, а не работы парламента, тогда высказал идею о том, что хорошо бы убрать операцию аборта из страховой медицины, чтобы за счет госбюджета, за счет налогоплательщиков, в том числе и религиозных людей, христиан, мусульман, иудеев, не оплачивались операции, которые ведут к уменьшению жизни, к убийству ребеночка. Это сказал патриарх, я считаю, совершенно здравая позиция.
Другое дело, что некую новизну еще добавила на днях Мизулина, предложив, чтобы был государственный запрет делать аборты в платных клиниках. Я, как мужчина, пользуюсь военной терминологией, но если у тебя еще не достигнут прорыв на одном участке, то чего ты начинаешь параллельно еще какую-то совершенно другую операцию? Так и здесь, она слишком расширила поле дискуссии, и в итоге на сегодняшний день можно констатировать некий провал, потому что уже третий человек в стране, а именно третий по рангу — глава Совета федерации, госпожа Матвиенко, резко сказала, что это экстремистское заявление Мизулиной, но не все-таки патриарха, и вроде бы даже из администрации есть сигналы, что это не будет принято".
О недостаточной работе аппарата пропаганды РПЦ: "Нужна широкая общественная дискуссия по этому поводу, и меня в очередной раз поражает жуткая беспомощность аппарата пропаганды в патриархии. Патриарх высказал здравую мысль, прошло полгода, по идее, должны были хотя бы православные масс-медиа, наверное, и ряд федеральных, которые в дружеских отношениях с православными кругами, быть наполнены публикациями, суждениями не просто батюшек, а каких-то православно-ориентированных врачей, например, и так далее. Почему серьезнейшие идеи должны озвучивать такие люди, как Милонов и Мизулина? Это удивительно, я это объясняю беспомощностью и трусостью аппарата, кто запугал церковный аппарат, патриархию, я думаю, довольно очевидно — руководитель. Но почему никто не хочет работать? Вам из аппарата Владимира Романовича Легойды (прим. глава синодального информационного отдела РПЦ) звонили с предложением, давайте наш специалист придет, будем дискутировать? Полная пассивность".