История с памятником святому Владимиру на смотровой площадке перед высоткой МГУ на Воробьевых горах в Москве имеет все ингредиенты того, что вслед за французами во всем мире называют дежавю. Ведь мы это уже проходили полвека назад. И на том же самом месте
Фото: Фотоархив журнала "Огонек" / Фотоархив журнала
Сегодня — святой Владимир. Тогда — Владимир Ульянов-Ленин.
Сегодня — памятник высотой в 25 метров. И тогда — те же 25 метров.
Сегодня — полузакрытый междусобойчик по реализации проекта при участии Министерства культуры, Мосгордумы и Российского военно-исторического общества (РВИО). Тогда — то же Министерство культуры, тот же Мосгорисполком (предшественник думы — исполнительный комитет Московского городского совета депутатов трудящихся) да сплоченная и организованная архитектурно-скульптурная группа.
Пять десятилетий пролежал засекреченным первый проект монументального освящения Воробьевых (Ленинских) гор. И накануне реализации второго стоит заглянуть в закрома партийных архивов.
Смотрины на высшем уровне
В каком-то смысле проект полувековой давности уникален: задокументировано личное участие первых лиц государства в его инициации. 17 мая 1963 года Никита Хрущев, Леонид Брежнев и Алексей Косыгин с группой товарищей посетили раздел "Строительство" ВДНХ на Фрунзенской набережной Москвы-реки и ознакомились с проектами памятника Ленину.
Сегодня мы имеем одного безальтернативного Владимира — проект скульптора Салавата Щербакова. А тогда было представлено четыре проекта: скульпторов Александра Кибальникова (автор памятника Маяковскому в Москве), Николая Томского (Кирову — в Питере, позднее Ленину — в Восточном Берлине), Льва Головницкого (Ленину в Челябинске) и архитектора Якова Белопольского (автор проекта застройки юго-запада столицы, Мамаева кургана в Волгограде). Пояснения партийному руководству помимо авторов проектов давал и зампред Госстроя, он же главный архитектор Москвы Михаил Посохин (творец Дворца съездов, проспекта Калинина — Нового Арбата).
Мнение лидера страны по итогам смотрин было запротоколировано. Хрущев отметил положительные стороны проектов, "заметив вместе с тем, что предстоит еще огромная работа по воссозданию величественного образа основателя". Заметьте, не работа по изучению участка для возведения монумента и оценке его безопасности для города и его жителей, а по "воссозданию образа". По поводу выбранного места сомнений не было: ленинскому памятнику стоять на Ленинских горах.
Хрущев при этом предложил амортизировать конкурентную разобщенность авторов. "Никита Сергеевич,— значится в архивных записях,— спросил авторов проектов памятника, не стоит ли им объединиться для достижения этой большой цели". Понятное дело: "скульпторы и архитекторы с большим одобрением отнеслись к этому предложению Н.С. Хрущева".
Лишь 50 лет спустя стало известно, как риторический вопрос "не стоит ли?.." немедленно приобрел силу закона (это к вопросу о порядке согласований и принятия решений): уже 7 июня 1963 года президиум ЦК решает, что срок предоставления окончательного проекта — 1 ноября. И далее: "Освободить членов авторского коллектива скульпторов от всех других заданий на время проектирования памятника В.И. Ленину, установив ежемесячную оплату их работы над проектом в размере 300 рублей каждому. Разрешить предоставление авторам-архитекторам творческих отпусков на время проектирования памятника с сохранением заработной платы по месту основной работы". Средняя зарплата по стране тогда была 83 рубля 40 копеек в месяц. А поскольку у нас запрещалось говорить, что партия решала вопросы о размерах зарплат и об оплачиваемых отпусках, то постановление президиума ЦК в тот же день продублировали решением Совета министров СССР за N 670.
Творческий коллектив приступил к делу в расширенном составе: к четверке добавили скульптора Михаила Бабурина (монумент в честь 400-летия присоединения Башкирии к России) и архитектора Виктора Лебедева (гостиница "Советская" на Ленинградском проспекте в Москве). Но со сроками, как всегда, не успели: из ноября проверка исполнения плавно съехала в год грядущий (благо Хрущев был увлечен по осени очередным проектом под названием "Ускоренное развития химической промышленности").
Следующий же год был для страны обильным на перемены: как известно, в середине октября 1964 года Брежнев и та же группа товарищей Хрущева свергли.
Мегапроект и тормоза к нему
Хрущева отправили на пенсию, но комиссия по возведению памятника Ленину на Ленгорах все же собралась — 4 декабря. По итогам заседания министр культуры Екатерина Фурцева, московский партийный босс Николай Егорычев, мэр Москвы Владимир Промыслов сообщили ЦК, что проект монумента одобрен и что они полагали бы возможным определить срок завершения работ концом октября 1967 года, то есть к славному 50-летию Великой Октябрьской социалистической революции.
Что же замышлялось к "славному 50-летию"? Смотреть на архивные фотографии созданной при Хрущеве концепции и читать сопроводительные бумаги к ним без чувства содрогания нельзя, хотя в официальной справке значилось:
"Проектное задание памятника В.И. Ленину, разработанное авторским коллективом в составе тт. Бабурина, Кибальникова, Томского, Белопольского и других, содержит в себе принципиально новые градостроительные и композиционные особенности".
Как явствует из документов, памятник изначально намеревались расположить на прямой планировочной оси Стадион им. Ленина — МГУ — Дворец Советов, который думали строить к юго-востоку от университета. Но потом в концепцию внесли новацию — по оси разбросали. Из пояснительной записки: "В отличие от ранее рассматривавшихся вариантов, в которых весь комплекс сооружений (большая спортивная арена стадиона, МГУ, Дворец Советов и памятник) размещался по одной общей оси, в представленном проектном задании все сооружения расположены уступами, и их оси не совпадают". Это интересное решение: если в первом случае Ленин и университетский шпиль с серпом и молотом совпадали, то по новому варианту они двоились.
Далее главная изюминка: "Центром всего комплекса является 25-метровая скульптура В.И. Ленина и обелиск высотой в 300 метров, которые намечено выполнить из нового материала — ситалла".
Что такое обелиск в 300 метров? Высота университета — 183,2 метра, а со шпилем — 240 метров. Будущая Останкинская телебашня — 540 метров. Здесь же обелиск в 300 метров, да на холме, а высота смотровой площадки — 80 метров. Итого — почти 400 метров.
А чего стоит новый материал под названием "ситалл"! Это одна из любимых игрушек Никиты Сергеевича. Наряду с початком кукурузы и торфо-перегнойными горшочками. Ситалл был разработан советским физикохимиком Исааком Китайгородским. Мог ли кто-нибудь в канун пленума ЦК КПСС о химизации дать гарантию, что колонна и памятник из ситалла простоят 50 лет? Вопрос риторический, но стоит включить воображение: представляете, как бы этот ситалл с высоты 300 метров кусками падал на москвичей и гостей столицы? Разумеется, воображение публично никто не включал: такие фантазии подпадали под 58-ю статью Уголовного кодекса. И все помнили: за брошюрку "Просуществует ли СССР до 1984 года?" Андрей Амальрик оказался в психушке.
Надо сказать, творцы нынешнего проекта по обустройству святого Владимира на Ленгорах в сравнении со своими коллегами по обустройству там же атеиста Владимира выглядят неубедительно: размаха не достает. Ведь дерзновенные зодчие, ведомые великой партией, полвека назад предлагали не просто соорудить монумент, а перерыть и преобразовать весь склон под смотровой площадкой:
"На склоне Ленинских гор перед памятником создается ряд террас, на которых размещается архитектурный комплекс, отображающий этапы революционного движения в России и становления Советского государства".
Последовательность развертывания этой впечатляющей монументальной картины, "охватывающей верхнюю часть, склоны и нижнюю террасу Ленинских гор", не оговаривалась. То ли хронология спускалась сверху вниз (от подножия 300-метровой стелы к Москве-реке), то ли поднималась в обратном направлении (от реки наверх, к вождю и обелиску при нем), так и осталось не проясненным: решить должен был ЦК КПСС.
Что спасло "лучший город земли" от этого чуда-юда? Скорее всего, кремлевская пересменка: у Леонида Ильича Брежнева и его компаньонов была серьезная аллергия на все начинания недавнего начальника. И новое руководство свернуло не только экономические и административные реформы Никиты Сергеевича, но и отказалось от архитектурных начинаний и задумок. Например, от памятника дружбе народов России и Украины на площади перед Киевским вокзалом, от масштабного строительства на юго-западе столицы и от проведения в Москве в 1967 году Всемирной выставки. Отказались и от Дворца Советов, и от памятника жертвам политических репрессий.
Проект по ликвидации Ленинских (Воробьевых) гор был пущен под откос тихо и ненавязчиво. После ссылки на пенсию Хрущева своего поста идеологического царя лишился Леонид Ильичев — куратор памятника в секретариате ЦК. Потом ликвидировали его идеологическую комиссию. Затем умер многолетний начальник отдела культуры ЦК Дмитрий Поликарпов...
У нас редко проводят в жизнь решения, принятые уволенными или почившими начальниками. Опытная аппаратчица и член ВКП(б) с 1930 года Екатерина Фурцева четко уловила стремительно увядающую значимость колосса на Ленгорах: сначала в министерских бумагах проект утратил исключительность, потом слился в общий перечень "планируемых мероприятий", а в итоге вместо одного большого Ленина в столице поставили двух маленьких (в Кремле и на территории завода им. Владимира Ильича, где в него стреляли) и заказали еще третьего некрупного — для Волго-Донского канала. Получилось, как и учил Ильич: "Лучше меньше, да лучше". А всю историю с мегапроектом на десятилетия засекретили, дабы не позориться перед городом и миром. Шутка ли сказать: балка из ситалла высотой в 300 метров!
Немного мистики
Едва ли не главным чудесным результатом провала того забытого хрущевского проекта стало спасение небольшого храма Живоначальной Троицы, который и по сей день скромно стоит на вершине университетского холма: ни на одном из планов мегапроекта следов храма не обнаружено, он был обречен.
А теперь вернемся в наши дни. Последняя новость о памятнике святому Владимиру в столице пришла на минувшей неделе, и она из разряда сенсационных: те же инстанции, что пробивали монумент крестителя Руси на смотровую площадку Ленгор, вроде бы вняли протестам общественности и заявили, что готовы перенести памятник на новое место. Место вроде бы ищут: то ли на Лубянке, то ли еще где-то. Храм на холме, стало быть, опять устоит. Ну разве не мистика?..