Встать. Кто идет?

Готовится реформа судов присяжных

Светлана Сухова

Перемены, ожидающие вскоре суды присяжных, не могут не заинтересовать россиян, тем более что большинство из них имеют шанс хоть раз в жизни таковыми стать. Конечно, для многих чиновников велик соблазн отказаться от этого хлопотного института вовсе. Мотивы известны: затея затратная, масса сложностей при формировании коллегий, к тому же присяжные склонны чаще миловать, чем осуждать. Но вот незадача — отказаться нельзя: не позволяет Конституция. Не получается и законсервировать нынешний статус кво — президент распорядился компетенцию судов присяжных расширить. Власть и правозащитники, понятное дело, "расширение" трактуют по-разному. И во что в итоге все эти искания отольются, пока никому не ведомо.

Инородное тело

Институту присяжных в его нынешнем виде без малого четверть века, но, как бы это мягче сказать, в стране он прижился не сильно. Поначалу, конечно, надежд и чаяний в связи с его внедрением было много, но потом, как водится, проза жизни брала свое: сокращалось число реальных дел с участием присяжных, власть всеми силами стремилась ограничить их роль и влияние на судопроизводство.

В 2009 году Госдума и вовсе пошла на радикальные шаги: сократила число нарушений, которые могут рассматривать суды присяжных, исключив из них преступления против общественной безопасности (теракт, захват заложника, вооруженный мятеж, госизмена, диверсия и массовые беспорядки).

Такая реакция, впрочем, не нова: введение судов присяжных в царской России (в 1864 году) также вызывало раздражение властей, поскольку новая институция оправдывала добрую половину обвиняемых по делам о служебных преступлениях и "против порядка управления". А после того как благодаря решению присяжных зал суда в 1889 году покинула Вера Засулич, обвинявшаяся в покушении на санкт-петербургского градоначальника Трепова, власть потеряла терпение: из ведения судов присяжных были изъяты такие преступления, как сопротивление властям, убийство и покушение на убийство должностных лиц и т.п. Прежде для разбирательства присяжным судам было отведено 410 статей тогдашнего УК (Уложения о наказаниях уголовных и исправительных), то есть три четверти уголовных дел империи, после 1889 года осталось около 300 составов.

Для сравнения: до 2009 года российские суды с участием присяжных заседателей рассматривали уголовные дела по 47 видам преступлений, сейчас — по 23. По сравнению с царскими временами нынешние ограничения круче, хотя причина тут не только в механическом изъятии статей. После введения института апелляции по уголовным делам, например, отдельные составы преступлений, по которым обвиняемые могли требовать суда присяжных (в частности, изнасилование несовершеннолетней или повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшей, содействие террористической деятельности и др.), стали слушаться в районных судах, где присяжных отродясь не было и нет.

В то же время по мере сокращения числа разбирательств с участием присяжных терялся и интерес к этому институту со стороны общества. Все меньше россиян сегодня откликается на приглашение стать присяжным: если в середине 1990-х на 200-300 повесток приходили 30-50 человек, то сейчас, по данным Мосгорсуда, разосланных 1,5-2,5 тысячи приглашений не всегда хватает на то, чтобы сформировать коллегию из 14 человек (12 присяжных и двое запасных). Аналогичный кризис института присяжных наблюдался в конце XIX века в империи и по той же причине — в результате изменения отношения к нему власти. По словам члена СПЧ Леонида Никитинского, "если столько лет отменять принимаемые присяжными оправдательные вердикты, то реакция общества будет ожидаемой".

Присяжные и заседатели

На таком фоне даже говорить о расширении компетенции судов присяжных трудно, а задача ведь поставлена иная — надо исполнять президентское поручение. Как это сделать?

Попытка Верховного суда предложить реформу ныне существующей модели, сократив число присяжных и введя в их состав судью (такой тип суда называется шеффенским.— "О"), натолкнулась на резкое противодействие правозащитников. В Совете по правам человека идею и вовсе назвали антиконституционной: мол, замена присяжных шеффенами уничтожает гарантированный Конституцией институт.

Как пояснила "Огоньку" член СПЧ и бывший судья КС Тамара Морщакова, главное отличие присяжных от шеффенов не в их количестве, а в том, что шеффены обсуждают решение по делу вместе с судьей, а присяжные выносят вердикт отдельно от судьи "и его влиянию подвержены минимально". Что же до большего профессионализма шеффенского суда, то он, по мнению Морщаковой, миф.

Свой вариант реформы предложил СПЧ: помимо увеличения подсудности действующего суда присяжных доверить некоторые категории дел народным заседателям (два заседателя плюс судья.— "О"). Например, избирательные споры, административные дела, прежде всего автотранспортные, некоторые гражданские (например, о лишении родительских прав, где, как выражается Морщакова, непрофессионалы подчас больше понимают, чем "железный Феликс в мантии"). Главное, чтобы выбирались заседатели, как и присяжные, случайно, а голосовали бы тайно.

В Верховном суде предложение вернуть из советского прошлого народных заседателей вызвало интерес. Но хорошо бы при этом создать еще и шеффенские суды по формуле "пять плюс судья" в районах, доверив им рассмотрение составов преступлений, некогда переведенных от областных судов. Сокращение числа присяжных до пяти мотивируется и трудностями, с которыми сталкивается суд, пытаясь их собрать, и, конечно, экономией средств. Ведь этот институт обходится казне недешево. Так, например, в Вологодской области стоимость одного дела с участием присяжных заседателей колеблется в пределах 160-360 тысяч рублей, а шесть дел обошлись в полтора миллиона. В столичных городах, где и зарплаты, и цены выше, траты иного порядка. Если к этому добавить еще и транспортные расходы на доставку присяжных, особенно в Сибири или на Дальнем Востоке, выходит прилично. В СПЧ возражают: создавая районные шеффенские суды, ВС только увеличит расходы, если на уровне области все останется как есть.

Вот только останется ли? Эксперты, близкие к ВС, вводят в дискуссию занятный аргумент: 123-я статья Конституции гарантирует лишь судопроизводство "с участием присяжных заседателей" — ни их число, ни участие судьи там не оговорено. А значит, и шеффены возможны, и судья при них, и число может быть любым. Короче, полная свобода интерпретаций.

В сухом остатке на сегодняшний день имеем: поручение президента, диаметральные версии по его реализации от ВС и правозащитников и минимум времени для поиска компромисса — к концу августа концепция реформирования института присяжных должна быть оформлена и представлена. К чему приведет конкуренция между присяжными, шеффенами и народными заседателями, не берется сказать никто.

Остается добавить: кризис института присяжных в царской России закончился вместе с самой этой Россией. Дальше была небывалая либерализация при Временном правительстве: тогда дошло до того, что появился даже военный суд присяжных — уникальное в мировой практике явление. Правда, либерализация продлилась недолго — с февраля по ноябрь 1917-го...