Наступил июль, закончилось первое полугодие 2015 года, и "Власть" представляет экономический прогноз на второе полугодие. Эксперты ответят на вопросы, что случится с курсом доллара к рублю, какой окажется инфляция на российском потребительском рынке, как изменятся цены на нефть, как поведут себя доллар и евро. Но сначала оценим главное экономическое событие первого полугодия.
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ / купить фото
Главным событием первого полугодия можно считать переход России к ярко выраженной стагфляции — сочетанию экономического спада со сверхвысокой инфляцией.
По итогам первого квартала нынешнего года экономический спад в России составил 2,2% в годовом исчислении, промышленное производство сократилось на 5,5% в годовом исчислении. Оборот розничной торговли по итогам мая сократился на 9,2% в годовом исчислении, экспорт — на 33,9%, импорт — на 40,8%, реальная зарплата — на 7,3%. Общая численность безработных в мае нынешнего года была на 13,5% больше, чем в мае прошлого. В нынешнем мае потребительские цены были на 15,8% выше, чем в прошлом. По состоянию на 22 июня инфляция с начала года составила уже 8,5%.
Термин "стагфляция" приобрел мировую популярность в 1970-е годы. В 1973 году темпы роста экономики в индустриальных странах несколько увеличились, при этом инфляция выросла гораздо сильнее. В США и Западной Европе она приблизилась к 10%. В мире наблюдался продовольственный кризис: с конца 1971-го по середину 1973 года мировая цена на пшеницу выросла на 75%, цена кукурузы удвоилась, цена соевых бобов утроилась. Происходил и валютный кризис, курс доллара на мировом рынке неизменно падал. Для борьбы с ростом внутренних цен на сельхозпродукты президент Ричард Никсон заморозил на 60 дней продовольственные цены. Впрочем, это привело лишь к исчезновению еды с прилавков, и уже через 30 дней цены были разморожены. В итоге за год продовольственные продукты в Америке подорожали на 15%.
Вот что о стагфляции вспоминает бывший глава ФРС Алан Гринспен: "В экономике дела обстояли необычным образом — предприниматели находились под влиянием вьетнамской войны и политической напряженности внутри страны. Десятипроцентное повышение подоходного налога, введенное президентом Джонсоном и сохраненное президентом Никсоном для финансирования войны, ничего хорошего не принесло, и в 1970 году США оказались в рецессии, которая увеличила уровень безработицы до 6% экономически активного населения. В то же время инфляция, казалось, жила своей собственной жизнью. Вместо того чтобы упасть в соответствии со всеми прогнозными моделями, она достигла 5,7% в год, и это было еще мало по сравнению с тем, что случилось в дальнейшем. Господствовавший кейнсианский взгляд на экономику диктовал, что безработица и инфляция должны двигаться в противоположных направлениях. То есть чем больше людей занято, тем больше должны расти зарплаты и цены, и наоборот. Но кейнсианские экономические модели не предусматривали возможности того, что безработица и инфляция могут расти одновременно. Этот феномен, получивший название стагфляции, поставил политиков в тупик. Чтобы преодолеть рецессию, ФРС снизила процентную ставку и стала накачивать деньги в экономику. Это позволило возобновить экономический рост, но еще более ускорило инфляцию. В окружении Никсона заговорили о том, чтобы ввести контроль над зарплатами и ценами. В итоге в августе 1971 года Никсон ввел такой контроль... При президенте Форде, который решил вмешиваться в экономику меньше, к середине 1975 года рост ВВП США оказался самым быстрым за 25 лет, а инфляция начала замедляться. После нескольких лет стагфляции и провала контроля над зарплатами и ценами, политики были готовы согласиться, что госрегулирование экономики зашло слишком далеко".
Россия с ее глубокой стагфляцией в первом полугодии оправдала самые худшие ожидания иностранных инвесторов, озабоченных перспективами развивающихся стран. Еще в сентябре 2013 года инвестиционный банк Morgan Stanley выдвинул концепцию "хрупкой пятерки" развивающихся стран, в которую вошли Бразилия, Индия, Индонезия, ЮАР и Турция. Имелось в виду, что сочетание высокой инфляции и дефицита текущего платежного баланса является свидетельством того, что их экспорт стал слишком дорог, поэтому валюты этих стран должны упасть еще больше. В Индонезии, ЮАР, Бразилии и Турции к концу 2014 года курс валют действительно упал примерно на 5%. Но в Индии он, напротив, вырос на 10%. Однако лидером падения стала не входящая в "пятерку" Россия, которая как раз имеет профицит текущего платежного баланса. Бразилию, Индию, Индонезию, ЮАР, Турцию и Россию объединяют необыкновенно высокая по западным меркам инфляция и наличие бюджетного дефицита. Однако во всех этих странах в отличие от индустриальных стран довольно высокие темпы экономического роста — кроме Бразилии и России.
В глазах иностранных инвесторов Бразилия и Россия выглядели к началу 2015 года хуже остальных. Курсы и реала, и рубля достигли исторических минимумов. Обе страны страдали от падения мировых цен на нефть, особенно Россия, являющаяся крупнейшим в мире ее производителем.
В Бразилии госрасходы в последние годы растут в два раза быстрее, чем доходы. В России санкции привели к ограничению доступа на мировой рынок капитала, а эмбарго на импорт продовольственных товаров из стран, применяющих санкции, вызвало рост внутренних цен.
В борьбе с безобразно высокой инфляцией власти и в России, и в Бразилии прибегают к жесткой денежной политике. Это затрудняет обслуживание долгов банками в обеих странах. Иностранные инвесторы не ждали от России и Бразилии в 2015 году ничего хорошего с точки зрения экономического роста — их предпочтения в выборе перспективных развивающихся стран в очередной раз изменились. Разумеется, и на российских граждан сочетание не просто стагнации, а серьезного сокращения производства со сверхвысокой инфляцией произвело в первом полугодии большое впечатление.