Сегодня в российский прокат выходит мюзикл "Мулен Руж" (Moulin Rouge) — фильм, три месяца назад открывший Каннский фестиваль и месяц назад закрывший Московский.
"Ах, Монмартр, мой Монмартр",— принялись распевать кинематографические парни всей земли. Даже французы вспомнили, что у них есть заплеванный туристами холм, и сняли поэтическую "Амели" — историю анонимной принцессы Дианы с Монмартра. Ну а диким австралийцам сам Бог велел прильнуть к культурным ценностям старой Европы и адаптировавшей их Америки. Как некогда итальянцы придумали спагетти-вестерн, так сегодня нам предлагают кенгуру-мюзикл.
Режиссер Бэз Лурман (Baz Lurhmann) уже успел осовременить латиноамериканскими мыльными страстями и китчевым декором "Ромео и Джульетту", до этого снял еще один зажигательный мюзикл — "Только в танцклассе". "Мулен Руж" вылился в самую мощную демонстрацию популярной мультикультуры — от французской до австралийской.Лурман остается верен принципу смешения времен и кровей в карнавальной "эстетике красного занавеса". Занавес открывается — под ним эмблема кинокомпании XX Century Fox. "Мулен Руж" давно скопировали в Лас-Вегасе, но Голливуд предпочел выстроить его еще раз в Сиднее в павильонах, принадлежащих Fox. И расцветить компьютерными эффектами, позволяющими звездам канкана буквально летать в небе над Монмартром и Пигаль, словно виртуальным детям легендарных персонажей "Богемы" или "Дамы с камелиями". Париж начала века, богемные поэты, куртизанки в кружевном исподнем, знаменитое варьете под мельницей. Любовь и кровь, обильно вытекающая из горла чахоточной героини. Любовь и деньги: сюжет, сохраняющий свою актуальность даже сто лет спустя.
Внутри огромного слона из папье-маше расположена гримуборная Сатин, певички, любви которой добиваются могущественный герцог и бедный, но прекрасный поэт. Коротышка Тулуз-Лотрек и еще пара-тройка персонажей эпохи образуют фон любовной драмы, которую разыгрывают Николь Кидман (Nicole Kidman) и Эван Макгрегор (Ewan McGregor). Знаменитые актеры, имевшие в юности небольшой музыкальный опыт, сами поют шлягеры The Beatles, U2 etc в этом эклектичном мюзикле, где сознательно нарушена и спутана культурная хронология.
Почему бы и нет? Лурман берет универсальный сюжет, по существу миф об Орфее, спустившемся в ад кафешантана, чтобы познать обреченность идеальной любви. Он делает из мифа ремикс: смесь старого с новым, Оффенбаха c Дэвидом Боуи (David Bowie), Дебюсси с Элтоном Джоном (Elton John), Пласидо Доминго (Placido Domingo) с Мэрилином Мэнсоном (Marilyn Manson) — и это у него получается. А Париж здесь существует всего-навсего как тень легенды, но тень неслучайная: в конце концов, популярная культура XX века родилась в этом городе продажных страстей.
На пресс-конференции в Канне Лурман сказал, что форма мюзикла для него — контракт, который режиссер заключает с публикой. Та должна знать, что перед ней не жизнь, а кино, зато оно по полнокровности не уступает жизни. Такой подход Лурман называет австралийским. Австралия уже давно льет воду на голливудскую мельницу, все время подбрасывая новых режиссеров и актеров: Кидман в том числе. Здесь не боятся, что эта мельница перемелет традиционные культуры: австралийцам просто нечего бояться. Не то что французам.
Еще недавно на берегах Сены с подозрением относились к вылазкам Голливуда на сугубо французскую территорию. Кроме того, эти попытки были не слишком удачными и вызывали заслуженный сарказм. Провалился прошлогодний "Ватель" (Vatel), тяжеловесная адаптация французской эпохи рококо. Но то были зады старого Голливуда, не раз обращавшегося, между прочим, и к историческому сюжету "Мулен Руж". Фильм Лурмана по своей культурной аранжировке представляет не рутину, а новый виток в развитии мюзикла. Жанра, который родился, когда в кино пришел звук, испытал ренессанс вместе с цветом и широким форматом, а потом долго агонизировал.
Но настал новый век — и вот каждый год мы имеем по классному мюзиклу. "Танцующая в темноте" (Dancer in the Dark) Ларса фон Триера (Lars von Trier) — это один способ смелой деконструкции жанра, когда производится живой эксперимент на человеческой психике (Бьорк), заснятый на пленку сотней подвижных камер. "Мулен Руж" — способ совсем другой: радикально новый мюзикл собирается из старых составных элементов. Пускай в нем нет настоящей страсти, а Николь Кидман не хватает харизматичности великих звезд прошлого, под которых ее стилизуют. Проект следующего года соединит Кидман и Триера. Правда, они не собираются петь, но ведь никогда не знаешь, как говорила вдова, надевая черные кружевные трусики.
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ