Вопрос трибунала по делу о крушении малайзийского Boeing в небе над Донецком вынесут на Генассамблею ООН. Об этом заявил вице-спикер Верховной рады Украины Андрей Парубий. Если это случится, Россия не сможет применить право вето. На днях вопрос о трибунале обсуждался на заседании Совета безопасности ООН. Россия тогда заблокировала принятие резолюции, воспользовавшись правом вето. Глава Совета по внешней и оборонной политике Федор Лукьянов побеседовал с ведущим «Коммерсантъ FM» Максимом Митченковым.
Фото: Александр Чиженок, Коммерсантъ / купить фото
— Насколько вероятно, что вопрос будет все-таки вынесен на Генассамблею?
— Это возможно, но пока оценивать вероятность довольно трудно. Дело в том, что вынесение такого вопроса на Генассамблею создает прецедент. Вряд ли в нем заинтересованы, например, Соединенные Штаты. Соединенные Штаты вообще не любят обращаться к Генассамблее, потому что знают, что там большинство стран в той или иной степени не поддерживают их политику и рады шпильку воткнуть гегемону. Поэтому я не уверен, что это так уж соответствует интересам американцев, прежде всего, да и вообще постоянных членов Совета безопасности. Но в то же время, учитывая ужесточающийся накал борьбы и давление на Россию, как мера психологического и политического давления, это может случиться. Правовых последствий это иметь не будет. Генассамблея, строго говоря, не может создавать трибуналы такого же уровня как Совет безопасности, но, безусловно, создаст крайне неприятную и невыгодную для России ситуацию.
— А можете пояснить, на Генассамблее как этот вопрос будет рассматриваться? Вот мы говорим, что Россия право вето не может наложить, как в Совете безопасности, а какие конкретно там правила?
— Это выносится на обсуждение. И далее проходит голосование для того, чтобы принять решение, резолюцию в Генеральной ассамблее, необходимо две трети голосов от общего состава. Скорее всего, две трети в данном случае будут собраны, потому что дело вопиющее, трагедия очень крупная. И самое главное, что в данном случае для нас не очень приятно, помимо западных стран, — понятно, что мы с ними в контрах находимся, — важную роль в инициировании этого процесса играет Малайзия. Это страна совершенно другого типа и не следующая в западном фарватере, но в данном случае по понятным причинам в этом заинтересована. Так что, в принципе такая резолюция может быть принята, если она будет вынесена.
— Если все-таки эту резолюцию примут, вы говорите, что тот трибунал, который может создать Генассамблея, немного отличается от того трибунала, который может создать Совбез, а можете пояснить, чем?
— Совбез уполномочен создавать трибунал, который имеет право вводить санкции наказывать, требовать выполнения, его решения обязывающие. Генассамблея таким правом не наделена. То есть там сейчас много всяких рассуждений звучит. В частности, ссылаются на положение, что если Совбез систематически не в состоянии договориться, то Генассамблея может взять инициативу. Или если какая-то страна из постоянных членов злоупотребляет правом вето, или если, допустим, страна, являющаяся постоянным членом, обладающим правом вето, является стороной конфликта, в этом случае начинается юридическая процедура и всякие бодания. Но все-таки добиться принятия прямо-таки юридически обязывающего трибунала через Генассамблею не получится, — слишком много там интересов. Тогда просто развернется очень мощная борьба, и Россия задействует все свои средства воздействия, влияния на другие страны, убеждение, чтобы необходимое число не было набрано.
— Вернемся к Совбезу: украинские власти заявляли, что, вполне возможно, вынесут второй раз обсуждение трибунала по сбитому Boeing на Совбез ООН. Как вы считаете, после завершения расследования, как они говорят, через два месяца Россия продолжит также голосовать или будет принято решение о создании трибунала?
— Я, честно говоря, не вижу, что изменится, почему Россия изменит позицию?
— Россия настаивает на том, чтобы было проведено комплексное расследование и было завершено это расследование. Украинские власти говорят, что через два месяца уже будут какие-то данные опубликованы.
— Вот именно, что какие-то данные опубликованы, а какие-то не будут опубликованы. То есть всегда есть возможность сказать, что извините, это только первоначальный результат, надо дождаться. Причем наверняка комиссия по расследованию скажет, что работа будет продолжена, потому что очень сложный случай, это мы публикуем первоначальную, так сказать, оценку. В общем, тут в формулировках можно блуждать и использовать их, манипулировать ими очень долго, поэтому я думаю, что вынесение второй раз на Совбез будет, если это случится, иметь только одну цель: еще раз надавить на Россию и выставить ее как страну, которая препятствует международному правосудию.
— А Россия второй раз может наложить вето на этот вопрос?
— Россия может накладывать вето сколько угодно, — сколько вынесут, столько и наложит.