На этой неделе в прокат вышли фильмы о мужчинах с непростым характером, которых наверняка многие недоброжелатели в сердцах называют нецензурным синонимом презерватива. Несмотря на такое неоднозначное отношение, предписанную названием кармическую функцию — предохранять мир от разных злоупотреблений — все эти киноперсонажи так или иначе в той или иной сфере, но выполняют: и Том Круз в пятой серии франшизы «Миссия невыполнима», и Джейк Джилленхол в «Стрингере», и Джейсон Стейтем в «Шальной карте».
Фото: Alibaba Pictures Group
Фото: Bold Films/Nightcrawler
Фото: Cinema Seven Productions
«Миссия невыполнима: Племя изгоев» (реж. Кристофер Маккуорри)
«Миссия невыполнима: Племя изгоев» (Mission Impossible — Rogue Nation) — пятый фильм франшизы, заточенной под Тома Круза в роли альтернативного Джеймсу Бонду американского спецагента Итона Ханта. Начиная с 1996 года, когда постановщиком первой «Миссии» стал живой классик Брайан Де Пальма, продюсеры стараются привлечь интерес какими-то нетривиальными режиссерскими кандидатурами — следующие серии снимали гонконгский любитель голубей в рапиде Джон Ву, сериальщик Джей Джей Абрамс и аниматор Брэд Бёрд.
Создатель пятого фильма Кристофер Маккуорри, обладатель «Оскара» за сценарий фильма 1995 года «Подозрительные лица», спелся с Томом Крузом в качестве режиссера криминального триллера «Джек Ричер», который по всем повадкам вполне может считаться генеральной репетицией перед «Племенем изгоев»,— правда, в случае с поставленной на поток франшизой у режиссера гораздо меньше свободы маневра. Тем более что продюсеры «Миссии» сочли нужным в той или иной форме аккуратно напомнить обо всех предыдущих фильмах — и в первые минуты «Племени изгоев» можно не без удовольствия натолкнуться на беглый фотомемуар о том, как в четвертом фильме — «Протокол “Фантом”» — пришлось разрушить Московский Кремль. За это пеняет членам спецотряда «Миссия невыполнима» директор ЦРУ (Алек Болдуин), настаивающий на расформировании хантовской супершайки, в которую входят уже знакомые по «Протоколу “Фантом”» персонажи Джереми Реннера, Винга Реймса и Саймона Пегга.
Новое приятное женское лицо (да и не только лицо) принадлежит в «Племени изгоев» шведской артистке Ребекке Фергюсон в роли британской суперагентши по фамилии Фауст, маскирующей ценную флешку с секретными материалами под помаду редкого оттенка. Герой Тома Круза встречает ее в Лондоне, куда нелегкая спецагентская судьба забрасывает его полуголым, обвиняемым начальством в беспределе и выдумывании некоего мифического «синдиката» воображаемых террористов.
Однако через каких-то пару минут на плечах Итона Ханта вырастает пиджак, а герой Саймона Пегга вертит в руках билеты в Венскую оперу на «Турандот» — и вот уже под бравурные пуччиниевские аккорды Том Круз скачет по колосникам, чтобы обезвредить злоумышленника, который из невинного музыкального инструмента потихоньку собрал винтовку для убийства бедного австрийского канцлера. Желающих поохотиться на него обнаруживается за кулисами достаточно, чтобы процитировать фразу из фильма «Место встречи изменить нельзя»: «Превратили театр черт знает во что». Однако оперная перестрелка (как и пролог, в котором герой голыми руками держится за борт летящего самолета) оказывается лишь разминкой перед кульминационной сценой, когда Ханту предстоит пробраться в хранилище данных, расположенное под водой, задержать дыхание на каких-то три минуты и, оказавшись на грани гибели, воткнуть нужную хреновину в нужный паз.
Завуалированная ирония, присущая всем фильмам этой франшизы, в пятом фильме заключается в том, что сверхчеловек Итон Хант, которого директор ЦРУ восхищенно называет «живым воплощением судьбы», в финале наконец-то признается в главном — что он, в сущности, живая флешка с номерами счетов.
«Стрингер» (реж. Дэн Гилрой)
Ходячая видеокамера с кровавыми сценами насилия является главным героем «Стрингера» (Nightcrawler) — второй в этом сезоне заявки на актерский «Оскар» со стороны Джека Джилленхолла после боксерской драмы «Левша». Если в том фильме артист демонстрировал преимущественно разбитое и распухшее лицо, то тут, наоборот, истонченное и даже где-то одухотворенное, хотя в его немигающих голубых глазах светится не то чтобы откровенное безумие, но легкий интригующий невменоз. Чем неприятней становится герой, решивший освоить прибыльную, хотя и не слишком почетную профессию стервятника-стрингера, тем тоньше делается физиономия Джейка Джилленхолла, по его словам, представлявшего своего героя голодным койотом. В принципе добавить к этой характеристике нечего, так что как психологическая драма «Стрингер» выглядит довольно однобоко и не может сообщить ничего более оригинального, кроме того, что телевидение, эксплуатирующее желание граждан поглазеть на чужие страдания,— абсолютное зло.
Характер героя никак не развивается, зато стремительно растет его людоедское портфолио с остроумными названиями видеофайлов типа «зарезанный младенец» или «обдолбанная тетка угнала машину». Мало-мальски интересные отношения складываются у стрингера с пожилой красавицей-телередакторшей, которая, оценив его «хороший глаз» и свои шансы оттянуть выход на пенсию, начинает покупать у талантливого парня его материалы. Играет ее жена режиссера Дэна Гилроя Рене Руссо, которая в начале фильма служит олицетворением бескрайнего телевизионного цинизма, но как-то необъяснимо быстро раскисает и кротко выслушивает ультиматумы наглого стрингера: «И чтобы, когда мы будем у тебя дома вдвоем, ты делала то, что я хочу, а не как в прошлый раз» — и это единственный момент, когда банальный «Стрингер» вызывает минимальный проблеск любопытства: что же там такое могло произойти между молодым человеком и стареющей тетенькой «в прошлый раз»?
«Шальная карта» (реж. Саймон Уэст)
Еще один гражданин сомнительных занятий и раскованного поведения предстает в «Шальной карте» (Wild Card), не первой экранизации романа «Гнев» классика американской драматургии Уильяма Голдмена, в 1986-м вдохновившего Дика Ричардса на фильм с Бертом Рейнолдсом в роли охранника-телохранителя, которого судьба выталкивает из зоны относительного и без того неустойчивого комфорта. В новой версии его играет англичанин Джейсон Стейтем, которого его соотечественник Саймон Уэст облюбовал в «Механике» — тоже ремейке картины 1972 года с Чарльзом Бронсоном в роли киллера-виртуоза. В отличие от «Механика», в «Шальной карте» никакое огнестрельное оружие герою принципиально не требуется, и в трудную минуту он прекрасно обходится столовой ложкой и рыбным ножом.
Режиссер Уэст, настолько же ностальгирующий по старым фильмам, насколько и переосмысляющий их в более актуальной стилистике, на этот раз зажирняет жанровые клише до густоты почти что комикса. Городом греха в «Шальной карте» выступает Лас-Вегас, который демонизируется с помощью высокопарных реплик типа «Вегас не может нравиться — он похож на опасный вирус, поражающий людей» или «Ты так ненавидишь этот город, что можешь жить только здесь», которые удивительно гармонируют с монументальной физиономией Джейсона Стейтема.
В соответствии с фамилией Wild, которую герой приобрел в современной версии, у англичан получился действительно дикий постнеонуар «с блэкджеком и шлюхами» в самом буквальном и упоительном смысле слова: неохотно ввязавшись помогать подвергшейся насилию подруге-проститутке (Доминик Гарсия-Лоридо), герой в результате оказывается за карточным столом в казино, где поражают воображение не только мелькающие перед глазами горы фишек, но и вид игрального автомата, в какой-то момент проломленного человеческой головой.
Отдельно стоит отметить краткий, но весомый выход Стэнли Туччи в роли кроткого криминального авторитета Малыша, выступающего третейским судьей между диким героем и его совершенно отмороженным оппонентом (Майло Вентимилья). Несмотря на все эти маленькие радости, англоязычная пресса съела «Шальную карту» с дерьмом, да и в прокате картина с грохотом провалилась: зрители не поняли, что перед ними: если боевик со Стейтемом, то почему в нем так мало мочилова, а если психологическая драма, то почему автор не разжевывает свой месседж? Хотя не составит большого труда разглядеть в фильме Саймона Уэста морализаторскую (и убедительную как раз в силу неявности и ненавязчивости морали, скрытой за демонстративной аморальностью) историю о том, что не надо жадничать, а лучше делиться по-хорошему.