Кто-то называет их королевами дороги, кто-то считает, что они "курицы", занявшие не свое место. "Огонек" выяснил, что российские дальнобойщицы сами о себе думают
Фото: Коммерсантъ / Виктор Коротаев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Евгений Павленко / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков / купить фото
"А где водитель?"
"В дальнобой я пришла только ради эмоций,— говорит 26-летняя Юлия Лазарева из Евпатории.— Люблю быть самой крутой на дороге, когда все у моих ног". Чтобы научиться водить большегруз, Юля заплатила около 7 тысяч долларов знакомому дальнобойщику: "Мы договорились, что я ремонтирую ему машину, а он меня научит всем хитростям, будет брать с собой в рейсы. Я понимала, что разоряюсь, но очень уж хотелось за руль". Но даже после обучения никто за руль Юлю не пускал. Она обошла, кажется, все крымские организации, занимающиеся грузоперевозками, и всюду слышала только насмешки и оскорбления. "Чтоб я доверил машину бабе? — возмущались начальники. — Да никогда!" Друзья тоже не поддерживали: "Делать тебе нечего, Юлька! Это не женская профессия", а мама каждый день причитала: "Ты не сможешь, это ж вагон на колесах". С трудом удалось устроиться на перевозку почтовых грузов, и то лишь потому, что один из начальников видел, как женщины водят фуры в Европе. "Сделали мне большую милость — позволили работать без оклада,— смеется Юля.— Мои близкие после этого вообще решили, что я ку-ку — кто ж за бесплатно работает!"
Сейчас Юля зарабатывает около 30-40 тысяч рублей в месяц — в два раза меньше, чем платят дальнобойщикам в московских фирмах, и ездит по маршруту Крым — Москва. До этого она водила собственный пятитонник — грузовик нужен был для работы в конюшне. "Лошади — это моя любовь и мой бизнес. Но они требуют такого труда! Разгрузить вручную машину сена — вот это работа. А быть дальнобойщиком — отдых, релакс". Может, поэтому девушку так злит вопрос "Как ты колесо поменяешь, случись что?". Она считает, что поменять колесо — не такая уж проблема. "Но как меня достали этой фразой! Такое ощущение, что все сговорились. Одно и то же спрашивают. Особенно коллеги-мужчины достают. Я им отвечаю резко: "На конюшне я и не такую тяжесть поднимаю. А если ты тяжелее руля ничего в жизни не держал, то это твои проблемы". Они обижаются, злятся".
Но как бы Юля ни хорохорилась, мужские замечания ее выматывают. От бесконечно порхающего вокруг: "Ты глянь, баба!" и "Девушка, а вам напарник не нужен?" она устает больше, чем от дороги. Прошлым летом, когда фуры стояли в очереди на Керченской переправе, Юле особенно досталось. Каждый час дальнобойщики устраивали перекличку: кто на какой паром идет. Все матерились, орали. А заметив в толпе одинокую девушку, мужчины и вовсе взбесились: "Кто ее сюда пустил?", "Эй, сучка, зови сюда своего мужика или у него смелости не хватает самому прийти?" Юля признается: "Я сильная, меня сложно довести, но тут расплакалась".
На лобовом стекле у дальнобойщицы прикреплена огромная табличка — "Юлия", но коллеги-мужчины, хоть и понимают что это имя водителя, все равно растерянно спрашивают: "А где водитель?" Во время погрузки или выгрузки, если они проходят в незнакомом месте, тоже всегда повторяется одна и та же сцена: Юля выходит из машины, идет в контору с документами, а там на нее смотрят с недоумением: "Девушка, не мешайте, отойдите от стойки и пригласите водителя сюда".
"Редко кто нормально воспринимает тот факт, что я вожу фуру. Есть парни, которые относятся ко мне с уважением, но их мало. Обычно сразу начинают или унижать, или грязно домогаться. Большинство водителей-мужчин считают, что я пришла в дальнобой, чтобы с ними развлекаться. Они думают, что мне мужиков не хватает. А я никогда ни с одним водителем не пересплю в этой жизни!". Поэтому девушка не любит останавливаться на трассе — даже пообедать для нее большая проблема. Когда она заходит в кафе, наполненное дальнобойщиками, все сразу замолкают. Ест Юля быстро: "Уткнусь в планшет и голову даже не поднимаю. Если кто-то начинает клеиться, сразу объясняю: "Я хочу просто пожрать и свалить отсюда". Эти кафе — какой-то кошмар для меня".
Редкий дальнобойщик за свою карьеру не прибегал к услугам "плечевых" — придорожных проституток. А Юлия не жалует ни тех, ни других. "Мужики вдали от семей такое творят! Однажды я остановилась, чтобы протереть фары, а эти две красавицы уже бегут — увидели меня и замерли. Самая бойкая только вместо "Отдохнуть не желаете?" просипела: "Ой, у вас есть ключ на 22?" Ну я их шугнула: "А ну пошли отсюда!""
Лет через пять, как объясняют опытные водители, дальнобой надоедает. Юля уже проработала половину этого срока и пока еще получает удовольствие от своей профессии. Она включает в кабине на полную громкость клубную музыку, снимает обувь — под босыми ногами овечья шкура и едет по привычному маршруту — "тридцать часов, если без сильных пробок" — из Крыма в Москву. Старается нигде не останавливаться, потому что это опасно, потому что не хочет лишних расспросов, да и просто потому что ей нравится ездить по ночам, без перерыва. У нее уже побаливает спина от долгого сидения, и она понимает, что когда-нибудь с поездками придется завязать: "Это путь в никуда. Никакого развития. Но пока для меня все в кайф. Я катаюсь, я королева дороги, мне хорошо".
"Сидела бы дома!"
"Это абсолютно несложная профессия, несмотря на стереотипы, которые мужчины пытаются навязать,— говорит Катерина, 28-летняя дальнобойщица из Выборга, которая просит представить ее как Katrin Rus.— Парни всем рассказывают, что это сложная работа, будто в шахте. Может быть, где-то на Крайнем Севере это действительно так. Но у нас девчонки и за Урал ходят, и по Сибири — и ничего, без проблем. Так что не верьте вы этим нытикам — они просто хотят, чтобы ими все восхищались как героями. Но быть дальнобойщиком — легко и приятно".
В фирму, занимающуюся грузоперевозками, Катерину устроили знакомые: "Город у нас небольшой, еще надо поискать место с такой хорошей зарплатой". Начальник был ей рад: до этого Катя служила на таможне, знала, что такое ответственность. К тому же когда-то одну из его фур раньше уже водила женщина и нареканий не имела, напротив, считалась самым дисциплинированным работником. "У нас ведь как? — объясняет Катерина.— Иногда ожидание груза может затянуться на несколько дней — мужики от безделья могут и в запой уйти. Сколько раз бывало, что фура исчезала — ее ищут, по рации объявления дают, в интернете, потом находят в каком-нибудь Кукуево: водитель в избе пьяный валяется, груз растащили уже... Нет, у женщин такого не бывает".
Шеф в своей подчиненной не разочаровался до сих пор: "Катя не ноет, как мужики. Тем все не так: не та загрузка, не туда послали. Капризные — жуть! Еще и следи за ними, чтоб режим не нарушили". А вот коллеги Катю не жалуют. С самого начала так повелось. Если в фирму устраивается парень-новичок и чего-то не знает — его всегда подбадривают: "Ничего, научишься!", а Кате зло бросали: "Курица! Сидела бы дома! Не на свое ты место залезла, это работа для мужчин". Ей и настоящие диверсии устраивали: "Мне ехать в шесть утра, завожу машину, а тронуться с места не могу. Что такое! Потом добрые люди объяснили, что кое-кто из коллег мне намеренно скидывал перекидку — тогда в прицепе пропадал свет, тормоза не работали. Больше никому так не делали, только мне, потому что я женщина. Ведь дальнобой — это суровый мужской труд, а я, девчонка, унижаю мужчин одним своим присутствием".
За своей машиной Катерина старается следить, чтобы поломок в дороге не было. Перед каждым рейсом проверяет давление в шинах, подтягивает гайки, вовремя обращается в шиномонтаж, поэтому за два года работы колесо менять ей пришлось лишь однажды. "Это нетрудно. Колесо катается по земле очень хорошо, хоть и весит 110 килограммов. А дальше законы физики — монтировка, лом, домкрат". В дороге она, как уверяет, отдыхает. Включает музыку Моцарта, Вивальди — и вперед. Вот только с мужем из-за этой замечательной работы пришлось расстаться. "Ему никогда не нравилось то, чем я занимаюсь. Ныл: "Иди в офис, как все". А может, ему не нравились мои длительные отлучки. Мужчины ведь не умеют ждать... В общем, сбежал он, пока я в рейсе была".
Но Катя не жалеет ни о чем: "Как можно романтику дорог променять на какой-то офис! И зачем мне мужчина, который не понимает меня?" Девушка планирует ходить в рейсы так долго, как только сможет. "Я дом строю, мне деньги нужны. А потом, может, и попадется такой человек, ради которого смогу все оставить. Я пока не встречала в дальнобое взрослых женщин с детьми. Ну куда им! Это мы работаем, пока молодые и одинокие. По рации услышишь женский голос — сразу откликнуться хочется. Мы, девчонки, друг дружку подбадриваем, от мужиков ведь этого не дождешься. Что говорим? Ну, традиционное: "Хорошей дороги тебе! Ни гвоздя, ни жезла!""
"Молодец, заслужила!"
"Мой дед — дальнобойщик, папа — дальнобойщик, мама — медик на автопредприятии, ну и кем я могла вырасти? — 32-летняя Анастасия Коновалова, многодетная мама из Ленинградской области, не представляет своей жизни без больших машин.— Отец с детства меня брал в рейсы, и я, сколько себя помню, хотела быть только дальнобойщицей. Поступила в автотранспортный колледж — на автомеханика меня не взяли, девочек не брали туда, такая вот дискриминация по половому признаку. Пришлось выбрать логистику, но все равно нам преподавали устройство автомобиля и вождение — то, что мне было надо".
Замуж Настя вышла рано, в 18 лет, и сразу же после свадьбы супруг приступил к ее переделке: "Хватит пропадать в гараже, сиди дома и вари борщи! Хватит носить сапоги и спецовку, носи мини-юбки! Да что ж такое, все бабы как бабы, а моя на день рождения набор ключей просит!" Сейчас Настя не жалеет о разводе: "От меня он требовал женственности, а сам мужчиной был так себе. После нашего расставания о ребенке ни разу и не вспомнил". Сыну было восемь месяцев, когда знакомый предложил Насте работать на одной фуре — попеременно. "Сначала с Толиком сидела бабушка, потом, как годик ему исполнился, я стала его с собой в рейсы брать. Каждые три часа останавливалась, чтобы покормить, поиграть. Гаишники при виде нас теряли дар речи: мало того, что женщина за рулем такой машины, так еще и с малышом! А я им объясняла: я мать-одиночка, как мне иначе ребенка прокормить?"
Сейчас Толику 11 лет, и он сам уже мечтает стать дальнобойщиком, как мама и папа. Отца он, кстати, сам нашел. "Сломалась машина у нас,— вспоминает Настя.— Стояли на обочине пять часов, ждали помощь. Только одна фура и остановилась за это время — водитель вышел: "Здравствуйте, меня зовут Виталий. Что у вас случилось?" Потом увидел моего сына, разулыбался: "О, коллега!", стал с ним играть. В общем, обменялись мы телефонами, а через год решили пожениться". Знакомые до сих пор удивляются, как Насте удалось найти такого же кочевого по духу человека, как она сама. Хотя после рождения второго сына Виталий тоже пытался оставить жену дома: "Хватит тебе". Она взвилась: "Опять борщи?" С тех пор Виталий об этом даже не заикается: "А что я могу сделать? Жена у меня — дальнобойщик, никогда на одном месте сидеть не будет. И я это понимаю — дорога просто так не отпускает".
С мужскими насмешками Настя тоже частенько сталкивается. Но относится к ним спокойно. Однажды во время разгрузки парни даже ставки делали: "закорячит" Настя машину при въезде на специальный трап или нет. Парковка была сложная, поэтому и ставки были высокие: все были уверены, что девушка не справится, и только один паренек заявил: "Я видел в Европе много классных дальнобойщиц? и наша не оплошает!" Настя не оплошала, все сделала как надо, вышла из машины и улыбнулась: "Ну что, хороший цирк был?" И тогда тот самый паренек, сорвавший банк, поделился с ней выигрышем, вручил ей 20 тысяч рублей: "Держи! Молодец, заслужила!"
Приходилось Насте и монтировку доставать не раз. "На подъезде к Москве особенно много хамов. Однажды какому-то типу показалось, что я его подрезала, вышел разбираться. Мне тоже пришлось выйти, и он без разговоров дал мне кулаком в лицо. Неадекватам ведь все равно, кто перед ними — женщина или мужчина. Я потом в больнице лежала с сотрясением, обращалась в полицию, предоставляла запись с видеорегистратора, но мне ответили: "Дело закрыто за недостаточностью улик". Мама тогда впервые мне сказала: "Хватит ездить", а муж только рукой махнул: "Что толку говорить, она все равно поедет'".
Супруги сначала делили детей и ездили с ними по России: "Наши ребятишки любят дорогу, дашь им детский руль, и они воображают, что помогают тебе". Потом купили собственную машину и стали ходить в рейсы по очереди. Настя работала почти до третьих родов, на 36-й неделе беременности еще ездила из Питера в Калугу. "Прямо с рейса в роддом ушла!" А потом пришлось фуру продать. "Мы с мужем долго думали, решали. Но иначе никак нельзя было — декрет мне никто не оплачивал, да и долгов накопилось. Плакали мы оба, продавая свою кормилицу. Сейчас муж на частников работает. Но ничего, вот исполнится нашей Танечке в январе полтора года и я тоже начну трудиться. Если плотненько, раз в неделю ходить из Питера в Москву, то где-то тысяч 50 заработать можно. Так, вдвоем потихоньку заработаем на новую машину".
Супруги мечтают, когда дети вырастут, отдать им дом и начать по-настоящему кочевую жизнь: "Мы с ним бродяги по жизни. И нам нравится ходить в рейсы вдвоем. Многие мечтают остепениться, осесть где-нибудь к старости, а мы мечтаем жить в дороге. Тем более бытовых проблем сейчас нет — на стоянках есть и душ, и прачечная, и отели. У нас мультиварка в машине, я суп готовлю и каши. В кабине слушаем шансон — в этом наши вкусы сходятся. Не ссоримся, не ругаемся — только из-за рабочих моментов можем поспорить. Нам хорошо в пути. Кабина для нас лучше дома. Я даже если болею — сажусь за руль и мне сразу легче. Это просто любовь к большегрузам. И не важно, мужчина ты или женщина, если уж случилось, то все, навсегда, от любви этой никуда не деться".
На все руки
Архив
100 лет назад "Огонек" рассказывал о том, как женщины осваивают мужские профессии, заменив на работе своих мужей, ушедших на фронт
Фото: Архив журнала "Огонек".
Появились, например, швейцарихи. "Ушедшего на войну швейцара заменила его супруга,— писал "Огонек".— Мало-помалу вокруг нее образовался своеобразный клуб политиков и сплетников, разносящих по всему дому новости каждой отдельной квартиры. И теперь жильцы, раньше не знавшие в глаза друг друга, благодаря языку швейцарихи знают всю подноготную любой семьи". Другой пример — женщины-кондукторы.
ПОДПИСЬ
100 лет назад в России появились профессии кондукторши и швейцарихи