В пятницу президент России Владимир Путин прилетел во Владивосток, рассказал жителям Приморского края, как они живут на территориях опережающего развития, и совершил экскурсию в достраивающийся океанариум, где в компании голливудского актера Стивена Сигала и китайского вице-премьера Ван Яна ходил меж бетонных деревьев и живых цветов. Про то, от кого предлагал избавиться Стивен Сигал,— специальный корреспондент “Ъ” АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ.
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Когда Владимир Путин прилетел во Владивосток, Восточный экономический форум шел уже второй день, хотя формально открывался только в пятницу. И российский президент вчера утром присоединился к участникам форума. Это выглядело, конечно, не так триумфально, как, например, описало его прилет в Пекин интернет-издание «Волга-медиа» в заголовке «Владимир Путин присоединится к волгоградской делегации в Китае» (заголовок сопровождался фотографией, где Владимир Путин по какому-то недоразумению изображен не с губернатором Волгоградской области, а с председателем КНР).
Но все-таки присоединился. И не он один. Так, на завтраке в студенческом кампусе я увидел бизнесмена Геннадия Тимченко, который накануне тоже был в Пекине. Геннадий Тимченко переночевал в студенческом крыле, а теперь завтракал, чем бог послал студентам. Объяснить это было трудно, но можно: а ему так нравится.
Некоторые журналисты позже пытались узнать, конечно, и меню этого завтрака, и любые его подробности. Но пусть они будут с ним. Такие подробности всегда остаются с самим человеком, в тайных уголках его души. Когда еще, в конце концов, представится ему такая удивительная возможность…
Сергей Иванов, Игорь Шувалов, Сергей Кириенко, Игорь Сечин, Алексей Миллер… Все они прибыли, можно сказать, прямо с парада (см. предыдущий “Ъ”). И теперь им предстояло проявить себя уже во Владивостоке.
Между тем они попали в довольно-таки нервную обстановку. Дело в том, что организация Восточного экономического форума производит, увы, сильное впечатление. Накануне, например, взяли и отменили целое пленарное заседание, обескуражив его потенциально активных участников.
А действительно, какой смысл был проводить его, если, к примеру, чартер с этими участниками вообще не вылетел из Москвы во Владивосток, а помощник президента Андрей Фурсенко, одна из ключевых фигур форума, узнал об этом, только приехав в аэропорт.
Хорошо хоть, что заместителя министра образования КНР, которого тоже пригласили на форум, заранее предупредили о том, что билета на самолет из Пекина во Владивосток ему не досталось, так что 2 сентября он никуда не улетит (а там было чуть не решение Госсовета КНР по этому поводу).
Владимир Путин обо всем этом ничего не узнал (хотя некоторые высокопоставленные участники форума намерены уже были писать ему письмо по этому поводу, и не одно, но другие высокопоставленные участники отговорили их от этого).
Проснувшись вчера вовремя (правда, в условиях полного смешения часовых поясов в его голове и теле не очень понятно, что значит вовремя), Владимир Путин приехал в Дальневосточный университет. Он выступил на форуме и рассказал, что государство будет активно помогать территориям опережающего развития с особыми налоговыми и всяческими другими условиями.
Еще больше преференций получит свободный порт Владивосток. Рядовой российский гражданин, в свою очередь, скоро начнет иметь право на один гектар бесплатной дальневосточной земли (правда, это еще только законопроекты, но можно не сомневаться, что в 2016 году заработает и закон: господин Путин уже пообещал так поступить, и сделать с этим теперь ничего нельзя, в том числе и самому Владимиру Путину).
Интересно, что президент посчитал нужным публично заявить о том, что его полпред на Дальнем Востоке Юрий Трутнев и в самом деле представляет здесь его интересы: «По всем возникающим вопросам вы можете напрямую обращаться… к представителю президента РФ на Дальнем Востоке, он одновременно и зампред правительства, господину Трутневу: необходимые полномочия у него есть».
Интересно, конечно, что это за полномочия, которые нужно подтверждать с такой силой, чтобы всем стало ясно: они у него и правда есть.
Через несколько минут Владимир Путин в соседнем зале уже поздравлял цвет нефтяной и газовой промышленности страны. Этот цвет во главе с министром энергетики Александром Новаком, президентом «Роснефти» и главой «Газпрома» для приема поздравления сверхоперативно переместился из конференц-зала номер один в конференц-зал номер «Средний», а еще через пять минут уже в конференц-зале номер два с панорамными окнами на мост, соединяющий остров Русский, где проходит форум, с городом, одаривал своей речью мужественных безумцев, иностранных инвесторов, уже подписавших свои соглашения (но все-таки не приговор себе) с отечественным бизнесом.
Все в этот день происходило стремительно. Тут же, в холле второго этажа, Владимир Путин рассказывал журналистам, что он думает о событиях на Украине и в Сирии, а также, конечно, в России, то есть о состоянии рубля. Ничего особенно нового он про все это не думает. Впрочем, господин Путин как будто бы вскользь сказал, что надо создавать мировую антитеррористическую коалицию. Мишенью ее должен стать прежде всего ИГИЛ.
На самом деле это, судя по всему, главная сейчас идея внешней политики России. И скорее всего, именно она станет смыслом речи Владимира Путина на Генеральной ассамблее ООН в конце сентября.
Владимир Путин разговаривает об этом со всеми без исключения лидерами государств, которые последнее время приезжают к нему: с президентом Египта, королем Иордании, принцем Саудовской Аравии… Это то, что Россия собирается предъявить миру,— и пусть он попробует отказаться. И тогда этот мир можно будет считать самоубийцей.
Так что идея беспроигрышная, если, конечно, кто-нибудь не успеет перехватить ее у Владимира Путина до Генеральной ассамблеи. Но, видимо, и поэтому тоже Владимир Путин начинает в своих публичных выступлениях потихоньку внедрять эту мысль в мировое сознание, закрепляя за собой ее торговую марку.
Границы этой коалиции гораздо шире, чем той, которая бомбит сейчас территорию ИГИЛ в Сирии. Господин Путин дал понять, что в таком составе, как сейчас, без России, шансов у этой коалиции нет никаких.
Причем, отвечая на вопрос, не собирается ли Россия, как говорят, послать свои самолеты со своими пилотами бомбить позиции ИГИЛ (в особом порядке, не в составе существующей коалиции, то есть сама по себе, одинокая и гордая), Владимир Путин не исключил вчера такой возможности.
— Пока говорить об этом преждевременно,— произнес он.— Пока это не стоит в повестке дня.
По всей видимости, это означает, что скоро будет стоять. Если все, от кого это, кроме России, зависит (а это прежде всего, да и только США), продемонстрируют свою добрую волю. А для этого им, конечно, придется постараться.
Необычно жестко Владимир Путин высказался и по поводу того, что происходит на Украине. Политическая стабильность там, по его словам, «зависит от того, как долго украинский народ будет терпеть эту вакханалию».
При желании эти слова можно было расценить и как призыв к насильственному свержению существующего строя (на Украине). Российский президент к тому же назвал оскорблением украинского народа то, что на ключевые государственные посты на Украине назначаются иностранцы:
— Неужели в самой стране нет приличных людей, способных управлять государством?!
А это уже не призыв, а этакое подстрекательство, да и разжигание тоже.
Поговорив с журналистами, Владимир Путин оставил Восточный экономический форум в покое и поехал посмотреть, что с многострадальным океанариумом на острове Русский.
Месяц назад Владимир Путин принимал новый океанариум на ВДНХ и на мой вопрос, а что же с владивостокским, кивнул: «Заканчивают…» и добавил, что скоро посмотрит, «так что будет с чем сравнить».
Последний визит сюда закончился тем, что глава фирмы, строившей океанариум, был арестован и получил срок за хищения. Так что на этот раз ожидания были, без сомнения, многозначительными. Хотя на этот раз было все-таки заранее известно: и правда достраивают.
Владимира Путина встречала теплая и даже горячая компания. Здесь были глава президентской администрации Сергей Иванов, один из руководителей Международного олимпийского комитета Жан-Клод Килли (Почему? Зачем? Пока было неясно), помощник президента Андрей Фурсенко и, конечно, Стивен Сигал.
Защитница всего живого Памела Андерсон, специальный гость форума, не удостоилась, хотя ее отсутствие выглядело еще более странно, чем выглядело бы ее присутствие.
Видимо, было сочтено, что осмотр океанариума — серьезное дело, а не часть ее шоу.
Ну и был здесь вице-премьер Госсовета КНР Ван Ян, добравшийся все-таки в конце концов до Владивостока и приехавший к океанариуму вместе с Владимиром Путиным.
Российский президент сначала познакомил его со Стивеном Сигалом.
— Я знаю,— благодарно кивнул китаец,— вы тренируетесь вместе!
Ни тот ни другой отрицать не стали.
— Может быть?!. — воскликнул Ван Ян и даже демонстративно поработал кулаками перед носом Стивена Сигала, который, хотя и смотрел куда-то далеко поверх китайского вице-премьера, кажется, все-таки заметил эти потуги.
— Не советую! — покачал головой Владимир Путин.
— Нет-нет! — замахал теми же руками, какими только что вертел перед великим бойцом Голливуда, и даже отшатнулся вице-премьер Китая, едва только юркий переводчик довел до него смысл сказанного.— Я не соперник! Я не претендую!
А в это время академик Андрей Адрианов, на фанатизме которого держится научно-практическая часть еще не начавшихся исследований, уже подвел членов экспедиции (к ним присоединился и глава «Газпром-медиа» Дмитрий Чернышенко) к кругу с железными ободами, вмонтированному в брусчатку. И он уже с упоением читал стихи Иоганна Вольфганга Гете, посвященные владивостокскому океанариуму:
— Морские девы, словно за стеклом,
Обступят круг, очерченный жезлом…
— Гете? — с сомнением переспросил Владимир Путин.
— Гете! — с восторгом подтвердил академик.— Все, все предвидел!
Надо признать, что в прошлый раз, около года назад, академик цитировал президенту Гете гораздо более обширно.
Океанариум, конечно, сильнейшим образом изменился. Он в самом деле почти достроен. Его даже наполнили водой (похоже, специально к приезду президента), но не наполнили рыбой: после стройки должно пройти не меньше полугода, прежде чем ее можно запускать.
Это масштабное сооружение не меньше, чем московский океанариум. Оно носит в себе родовые признаки владивостокской культуры, то есть местами выглядит не очень убедительно с точки зрения дизайна, но ведь и московский океанариум носит в себе признаки той же самой культуры. Но по крайней мере понятно, что, хотя здесь будут, как и по московскому океанариуму, ходить экскурсии, на такое шоу, как в Москве, владивостокский не рассчитан. Он рассчитан на исследовательскую работу, которой будет, безусловно, завались: это исчерпывающе обещает присутствие в жизни океанариума академика Адрианова.
Пока по узкому коридору экспедиция двигалась к тупиковой пещере, которой предназначена некая особая роль в будущем океанариума, глава президентской администрации рассказал мне, что, еще когда работал министром обороны и первый раз приехал на остров Русский, понял: его надо освободить для гражданских.
— Он же полностью принадлежал нам,— пояснил Сергей Иванов.— Но было очевидно: нельзя такое богатство прятать!
— Но что-то же осталось здесь из того хозяйства? — поинтересовался я.
— Конечно,— кивнул Сергей Иванов.— Боевые пловцы ГРУ — а где же им плавать?! Система ПВО…
«А где же ей стоять?» — мысленно закончил я за него.
— И аэродром мы передали, тоже наш был.
— Да?
— Да. Не беспокойтесь, безопасность не пострадала! — на всякий случай предупредил меня Сергей Иванов.
Через минуту я где-то сзади слышал его озабоченный голос:
— А пингвины из Антарктики будут?
— Обязательно будут…— заверяли его.
Тем временем Владимиру Путину показали неожиданно возникший на пути следования ресторан.
— 75 посадочных мест,— академик готов был при Владимире Путине пересчитать каждое и уже, кажется, начинал это делать.
Впрочем, Владимиру Путину удалось остановить его.
— А кухня какая будет? — не удержался Сергей Иванов.— Из морепродуктов?
Академик впопыхах не оценил штуку. А то бы расстроился.
— И во сколько в итоге все это обойдется? — спрашивал Владимир Путин и слышал в ответ:
— 20 млрд рублей…
Президент шевелил губами:
— Так… 300–400 млн… (долларов США.— А. К.) Понятно…
Видно было, что если его и не устроила эта сумма, то он по крайней мере смирился с ней.
Разброс в 100 млн объяснялся тем, что он, видимо, сразу заложил сюда курсовые колебания и волатильность рубля.
Стивен Сигал шел метрах в пяти позади президента и не стремился во что бы то ни стало оказаться у него в поле зрения. Просто старался не отставать.
К нему подошел один из участников экспедиции, госчиновник высокого уровня, и я не поверил своим ушам:
— Сейчас главное,— говорил ему Стивен Сигал,— избавиться от этого…
— От кого? — переспрашивал удивленный чиновник.
— От президента этого…— тяжело вздыхал большой человек в темном одеянии, сшитом на заказ из френча, кимоно и полупальто с карманами. И уж, конечно, Стивен Сигал говорил не про Владимира Путина.
И было понятно, что если бы ему кто-то поручил такое избавление, то было бы оно коротким и ярким.
Но нет такого поручения.
Мы вошли просто в какой-то тропический лес с каскадами и шаткими на первый взгляд деревянными мостиками.
— Вот эти цветы — неживые,— негромко говорил, да почти шептал Андрей Фурсенко.— А вот эти — живые!
— А вот деревья! — восклицал один из строителей, обращаясь ко мне.— Как вы думаете из чего?
— Из дерева,— легкомысленно предполагал я и, конечно, ошибался.
— Из бетона! Другие не приживутся. Солнца-то нет…
Ну а эти, из бетона, прижились хорошо.
— А эти цветы тоже из бетона? — спросил уже ко всему готовый я.
— А нет! — засмеялся он.— Живые!
Да, я не угадал.
Я начинал теряться. Здесь реальность стремительно уступала место этому заколдованному кругу, по которому даже его строители много лет ходили без всякого успеха и смысла. Дикий нехоженый лес с водоемами без рыб, без птиц и зверей был словно поражен какой-нибудь нейтронной бомбой, и мы осторожно ступали по нему, опасаясь все-таки вспугнуть кого-нибудь, кто тут все-таки должен же быть. Но не было никого.
Вокруг я видел только макеты косаток в натуральную величину, чучела чаек да морских котиков на огромном 3D-демонстрационном экране, на котором в левом верхнем углу предательски торчал хвостик вражеской надписи Microsoft.
— Ужас в том, негромко рассуждал в этой небольшой и такой колоритной толпе, следующей за президентом, другой высокопоставленный чиновник,— что, пока не посадишь никого, не построишь ничего.
Смысл фразы был понятен, несмотря на некоторую громоздкость стиля.
А Владимир Путин рассказывал Ван Яну про косаток. Он говорил, что сталкивался с ними лицом к лицу в открытом море:
— Она поднимается, и ты видишь эту громадину и понимаешь, что она сейчас махнет хвостом — и нет твоей лодки!
Ван Ян быстро и тревожно качал головой и отвечал: «Многие искренне переживают из-за вашего увлечения экстремальными видами спорта».
— Да ладно,— похоже, непритворно смущался российский президент.— Жить вообще вредно.
Снова вступал академик, который не мог молчать, вообще не мог молчать, а мог только говорить:
— Ведь в чем прелесть исследовательской работы в океанариуме?! Мы берем рыбу, исследуем ее — и отпускаем! А раньше — брали рыбу в море, солили в бочках, потом изучали…
Это зачем-то перевели Стивену Сигалу, и он неодобрительно покачал головой: ему не нравилось ни то ни другое.
— А я сейчас все-таки леопардами занимаюсь,— поделился со мной Сергей Иванов, когда президент, завершив обход, уехал из океанариума в откровенно хорошем настроении: наконец-то объект, которым он лично занимается не первый год, доведен; а если бы не занимался, то не был бы доведен. А потому что пока не посадишь никого, то и не построишь ничего.
— Леопарды вообще важнее всего остального в какой-то момент становятся! — продолжал Сергей Иванов.— И все не зря: их было 30, а за три года — 80. Те, которые под Сочи, взяты под опеку персонально. Вот он…— и Сергей Иванов показал на сразу оживившегося Жан-Клода Килли,— взял себе одного леопарда. Назвал его знаете как?! Килли!
Начальник комиссии МОК услышав свое имя дважды подряд заинтересованно кивнул:
— It is my girl!
— «Газпром» назвал своего леопарда Крым. Трутнев — Симба, это на суахили, я немного знаю суахили, работал в Африке, кстати, с тех пор в зоопарк не могу зайти и никогда не зайду, потому что видел всех этих зверей на воле… так вот, на суахили это «лев»! Симба недавно теленка у фермера сожрал. Некрасиво. Трутнев его спросил, чем можно компенсировать, так принято…
— Счастливый фермер,— констатировал господин Чернышенко.
— Да,— подтвердил Сергей Иванов.— 70 мешков овса передал ему Трутнев. Из личных, конечно, сбережений.
Все одобрительно закивали.
