В Москве на 82-м году жизни умер Юрий Афанасьев, один из инициаторов демократических преобразований в позднем СССР и создатель Российского государственного гуманитарного университета (РГГУ). Жизнь Юрия Афанасьева точно отразила историю нашей страны, политические процессы, изменившие ее облик в конце XX века, и победу 1991 года, которую победители не смогли удержать в руках.
Фото: РИА НОВОСТИ
Фото: Коммерсантъ / Эдди Опп / купить фото
Сын репрессированного по ложному обвинению, Юрий Афанасьев сделал блестящую комсомольскую и партийную карьеру. В 1957 году он окончил Исторический факультет МГУ, в 1971-м защитил кандидатскую диссертацию в Академии общественных наук, а во время докторантуры дважды, в 1971 и 1976 годах, стажировался в Парижском университете Сорбонна.
Карьерные успехи не помешали, а, возможно, наоборот, способствовали формированию у ученого критического взгляда на советскую действительность. С началом перестройки Юрий Афанасьев, который и до этого симпатизировал диссидентскому движению, активно включается в становящуюся все более бурной общественную жизнь. В 1988 году он становится сопредседателем правозащитного и историко-просветительского общества «Мемориал» и членом бюро клуба интеллигенции «Московская трибуна». Участие в этих общественных организациях становится для Юрия Афанасьева трамплином для входа в большую советскую политику: с 1989 года он депутат союзного съезда. В формате съезда практически сразу после его созыва,7 июня 1989 года, Юрий Афанасьев становится одним из создателей и сопредседателем Межрегиональной депутатской группы — депутатского объединения, требовавшего от коммунистического руководства СССР наиболее радикальных демократических преобразований. Вместе с Юрием Афанасьевым сопредседателями Межрегиональной группы стали будущий первый президент России Борис Ельцин, академик Андрей Сахаров, сопредседатель «Народного фронта Эстонии» Виктор Пальм и экономист Гавриил Попов. Летом 1989 года лояльные депутаты съезда несколько раз освистали и захлопали выступления академика Сахарова, выступавшего, в частности, за скорейшее прекращение советской военной операции в Афганистане. Защищая Андрея Сахарова, Юрий Афанасьев впервые назвал оппонентов «агрессивно-послушным большинством».
Будучи в меньшинстве, межрегионалы тем не менее оказались в положении победителей, когда в 1991 году Советский Союз прекратил свое существование. В отличие от нескольких коллег по депутатской группе, с головой ушедших в политику, Юрий Афанасьев предпочел после этого вернуться к своим академическим занятиям и создал на базе Московского государственного историко-архивного института новый университет, которому, по крайней мере в течение первого десятилетия постсоветской России, было суждено оставаться ведущим гуманитарным вузом страны. В этом была какая-то метафора, отражавшая настроение 1991 года: из старинного дома на улице 25 Октября, которой вернули название Никольская, где под окнами главной аудитории слушать афанасьевские лекции собирались прохожие, новый университет вырос, расширился и в итоге занял комплекс зданий бывшей Высшей партийной школы КПСС на Миусской площади. Серое здание как-то осветилось изнутри, общежития наполнились российскими и иностранными студентами и аспирантами, огромная библиотека спецхрана ВПШ стала доступна для всех интересующихся, а в холлах главного учебного корпуса был частично воссоздан цветаевский музей копий, когда-то ставший основой собрания ГМИИ имени Пушкина.
РГГУ сохранял свой высокий статус, пока Юрий Афанасьев оставался его ректором, и еще некоторое время, пока он был его почетным президентом. Пост ректора Юрий Афанасьев оставил в 2003 году. Как раз на это время пришелся «флирт» РГГУ с «Открытой Россией» Михаила Ходорковского, который, вероятно, мог поддержать университет материально, но вместо этого втянул учебное заведение в воронку российской политики. Арест Михаила Ходорковского и вынужденная эмиграция нового ректора Леонида Невзлина не убили ни сам университет, ни его репутацию, но период расцвета как-то вдруг оказался позади, как и целая эпоха российской истории, связанная с новыми надеждами и вынужденным отступлением «агрессивно-послушного большинства», которое, как оказалось, было временным.
Так история жизни и работы Юрия Николаевича Афанасьева стала историей победы, которую сами победители не сумели удержать в руках. Выступления Юрия Афанасьева в последние годы, до того как тяжелая болезнь, по сути, заставила его замолчать, стали редки и звучали горько и разочарованно. Впрочем, как историк Юрий Афанасьев едва ли мог сомневаться в том, что по-настоящему большие социальные преобразования никогда не становятся делом года, или двух, или даже десятилетия. Они происходят долго и зависят от того, хорошо ли делают свою работу те, кто мечтает об этих изменениях. На правах выпускника РГГУ 1999 года я могу твердо заявить, что Юрий Афанасьев сделал свою работу хорошо.