Выставка современное искусство
Фото: Коммерсантъ / Кристина Кормилицына / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Кристина Кормилицына / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Кристина Кормилицына / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Кристина Кормилицына / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Кристина Кормилицына / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Кристина Кормилицына / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Кристина Кормилицына / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Кристина Кормилицына / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Кристина Кормилицына / купить фото
В Москве в Центральном павильоне ВДНХ завершилась 6-я Московская биеннале современного искусства. На ее месте до 11 октября открыта выставка документации всего того, что сделано художниками и мыслителями за десять дней работы мероприятия. Прощается ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ.
Пожалуй, ни одна биеннале за всю историю не вызывала так мало интереса у внешнего мира и столь горячие споры в профессиональном сообществе. Мероприятие, прошедшее под заголовком "Как жить вместе?", собрало около полусотни участников под куполом Центрального павильона ВДНХ, породило примерно столько же видеороликов на официальном канале в YouTube и закончилось на высокой ноте — выступлением бывшего министра финансов Греции Яниса Варуфакиса. Господин Варуфакис предсказуемо громил глобальный капитализм и выглядел не государственным мужем, а американским левым университетского толка (кем собственно он и является на самом деле). Его выступление на закрытии биеннале вызвало наибольший приток публики. Посещаемость лекции Яниса Варуфакиса сравнима только с давкой в ВИП-зоне прощальной вечеринки биеннале, превратившейся в квест, в ходе которого люди блуждали по павильону в поисках бумажных браслетиков, обеспечивающих доступ к шампанскому. Все это происходило под гром лопающихся шариков: художник Андрей Кузькин надувал их и отдавал гостям вместе с острым гвоздем. У каждого был выбор — резать или нет, и люди, спасшие шарики, чувствовали себя как новоиспеченные хозяева милых щенков и котят, взятых из приюта. Андрей Кузькин умеет превратить исключительно простые вещи в вопросы (и метафоры) жизни и смерти.
К сожалению, почти во всем остальном биеннале выглядела бледно. Кураторы Барт де Баре, Дефне Айяс и Николаус Шафхаузен настаивали на том, что у мероприятия революционный формат. Процесс создания искусства не менее важен, чем результат, говорили они, и поэтому зрителям предоставляется уникальный шанс наблюдать за тем, как рождается искусство, а заодно и вникать в перформансы, происходящие каждый день. Все бы хорошо, да только идея насчет процесса крайне банальна, а отладить синергию на площадке, страдающей от громогласной сталинской акустики, так и не удалось. Например, перформанс Габриэля Лестера предполагал исполнение струнным квартетом музыки, сочиненной около 1915 года, то есть ровно 100 лет назад, но через 20 минут после начала зал сотрясался от усиленного микрофонами голоса комиссара биеннале Иосифа Бакштейна, и не подозревавшего о том, что он портит чужую вещь. Накладки подобного рода случались постоянно. На открытии нам обещали, что господин Варуфакис будет выступать не один, а в диалоге с крупнейшим специалистом по мегаполисам и глобализму Саскией Сассен. В результате они приехали по отдельности, и их выступления, основанные на давно осмысленных и доступных в том же YouTube лекциях и спичах, впечатления не производили. Еще кураторы обещали, что биеннале торжественно закроет министр культуры РФ Владимир Мединский. И следа его в последний день не было. Наконец, нам разрекламировали эту биеннале как самую короткую — всего десять дней, но после планировался целый месяц выставки документации. У оргкомитета, однако, нечем платить аренду на ВДНХ, и поэтому выставка закроется 11 октября, а не 1 ноября.
Все это выглядит грандиозным мыльным пузырем, но внутри профессионального сообщества мнения разделились. Для художников--участников проекта работа бок о бок с коллегами была незабываемым опытом с элементами спонтанности и непредсказуемости, которым на обычных биеннале не место. Другие вспоминали далекий 2005 год и разборки между господином Бакштейном и куратором Виктором Мизиано, который хотел сделать именно такую биеннале, как эта,— с лекциями, перформансами, в общем, процессуальную, а не визуальную. Господин Бакштейн и сочувствовавшие ему художники тогда написали донос в Минкульт, обвиняя господина Мизиано в том, что он хочет замотать имиджевый для русской культуры проект в бесконечных обсуждениях. Теперь вот, с опозданием на десять лет, биеннале выглядит так, как могла бы в то время, когда эти идеи были еще актуальны. Третьи, наконец, рассмотрели биеннале с точки зрения теории множеств итальянского философа Паоло Вирно и увидели в мероприятии реализацию идеи мирного и продуктивного сосуществования ярких индивидуальностей. Но на деле биеннале скорее напомнила о сделанном Паоло Вирно вскользь замечании о городах и инфантильности: житель мегаполиса, согласно философу, живет, как ребенок, жаждой успокаивающего повторения — новостей в газетах, сериалов в телевизоре, поездок на работу и обратно. В этом смысле 6-я Московская — с ее регулярной программой перформансов, в которой были и качели, и вышеупомянутые шарики, с графоманским рисованием нефтью от Фабриса Юбера — стала идеальным детским садом нашей неустойчивой коллективности. Правда, в песочнице людям других возрастов быстро становится и скучно, и тесно.