Турция обвинила Россию в повторном нарушении воздушных границ. Как сообщили 5 октября в турецком МИДе, очередной инцидент произошел в воскресенье в провинции Хатай. Как уточняет агентство France-Presse, неопознанный МиГ-29 более пяти с половиной минут держал на прицеле турецкие истребители. В Минобороне России эту информацию опровергают и подчеркивают, что на военной базе в Сирии нет МиГов. Старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Борис Долгов ответил на вопросы ведущего «Коммерсантъ FM» Алексея Корнеева.
Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ / купить фото
— С чем могут быть связаны повторные обвинения со стороны Турции или повторные нарушения?
— На мой взгляд, если о первом инциденте действительно можно говорить как о непреднамеренном нарушении воздушного пространства Турции, и это, я повторюсь, не есть что-то редкое. Есть и были прецеденты, когда во время военных действий самолеты из-за каких-то обстоятельств — то ли плохой погоды, то ли выполнения какого-то маневра — нарушают воздушное пространство сопредельной страны, но это длилось с российским истребителем всего несколько секунд, и действительно инцидент был, в общем-то, исчерпан. Но второе обвинение, не подтвержденное, опровергаемое российскими военными, — это уже некий знак. Мне кажется, что это знак со стороны турецкого руководства, что российские действия в Сирии, скажем так, не соответствуют турецким интересам.
Я напомню, что в последнее время российско-турецкие отношения с одной стороны развивались достаточно плодотворно в экономической сфере, а в политической сфере, естественно, Турция имеет свои интересы и на Ближнем Востоке, и в регионе, и, так скажем, глобальные интересы, которые не всегда совпадают с российскими. Это и заявления турецких властей по поводу Крыма, которые не согласны с якобы имевшей место аннексией Крыма Россией, это и поддержка крымско-татарского Меджлиса, который откровенно выступает против России.
И сейчас в Сирии, это известно, Турция и другие члены вот этой коалиции, руководимой США, в общем-то, проводят такую достаточно странную двойную политику: с одной стороны, вроде бы борются с ИГ (террористическая организация «Исламское государство»; запрещена в России. — "Ъ-FM "), с другой стороны, завуалировано поддерживают суннитские силы в Сирии. Поэтому это обвинение со стороны Турции, на мой взгляд, это знак или посыл со стороны турецкого руководства, что российские действия в Сирии не соответствуют турецким интересам.
— Как, на ваш взгляд, повлияет дальнейшее развитие событий, дальнейшее участие России в операции в Сирии, может ли это действительно серьезно сказаться на российско-турецких отношениях?
— Прежде всего, нужно сказать, что российские действия в Сирии приносят успех, и они должны продолжаться и, на мой взгляд, даже расширяться, вот я сошлюсь на заявление иракского руководства, которое заявило, что оно не будет возражать, если Россия будет действовать таким же образом против «Исламского государства» в Ираке. Это, по-моему, логичное продолжение российской операции против «Исламского государства». Что касается двухсторонних отношений России и Турции, на мой взгляд, здесь все-таки будет наблюдаться какое-то охлаждение, поскольку, здесь я говорю как историк, Турция имела и имеет свои интересы и в регионе, и в глобальном плане.
Я напомню, что Эрдоган — это выходец из среды умеренных исламистов, даже есть сведения, что он был членом турецких «Братьев-мусульман». Эта его политика неоосманизма, то есть Турция как преемница Османской империи, это тоже посыл достаточно серьезный, если следовать этой логике, что Турция — наследница Османской империи, естественно, все территории, которые когда-то принадлежали Османской империи, входят в сферу интересов и в сферу влияния Турции. Напомню, что это и Крым, и Балканский полуостров, и юг России, это, в общем, гипотетические, конечно, тенденции, но надо иметь это в виду. Поэтому, на мой взгляд, отношения с Турцией, конечно, необходимо развивать, особенно в экономической сфере, но какого-то успеха и взаимного доверия, на мой взгляд, все-таки не будет.