Ушла из жизни Шанталь Акерман, режиссер польско-еврейских кровей, родившаяся и жившая в Бельгии, работавшая также во Франции и США. В новостных сообщениях подчеркивается, что она автор фильма «Кушетка в Нью-Йорке», между тем это почти единственный в ее биографии мейнстримовский фильм, и не самый лучший.
Фото: Reuters / Alessandro Garofalo
Акерман решила стать режиссером в тот день, когда увидела фильм Жан-Люка Годара «Безумный Пьеро». Символично, что первую короткометражку она сняла в 1968 году, когда ей исполнилось 18. Дитя середины ХХ века, она вошла в кинематограф, уже раскачанный порывами новой волны, и произвела в нем следующий важный шаг, став крупнейшей фигурой экспериментального кино и феминистского движения, повлияв своим творчеством и на таких сильных мужчин, как Михаэль Ханеке и Тодд Хейнс. Она революционизировала кино не только новыми темами, но прежде всего манерой съемки и монтажа — магическими долгими планами, сломом нарратива, нестандартным использованием закадрового текста.
Ее дебютный фильм «Жанна Дильман, набережная Коммерции, 23, Брюссель 1080» (1975) стал культовой классикой. Как и созданный в нем актрисой Дельфин Сейриг, тоже феминисткой, образ домохозяйки, вынужденной подрабатывать проституцией. Эта картина вошла в список 100 лучших фильмов всех времен и народов, а 24-летняя Акерман оказалась не только единственной женщиной, но и самой молодой из всех режиссеров рейтинга (для сравнения: Орсон Уэллс снял «Гражданина Кейна», когда ему было 25, Эйзенштейн «Броненосец “Потемкин”» — в 27, Трюффо «Четыреста ударов» — тоже в 27).
Следующая важная работа Акерман называлась «Я, ты, он, она» (1976), где она сама сыграла главную роль. В фильме были чрезвычайно откровенные сцены: в одной героиня «стимулирует» мастурбирующего шофера грузовика, в другой занимается любовью с женщиной. Акерман не скрывала своей ориентации и довольно скептического отношения к большинству представителей мужского пола, однако отказывалась демонстрировать свои работы на фестивалях секс-меньшинств, считая их своеобразным гетто для художника.
Всего Шанталь Акерман сняла около полусотни фильмов — коротких, длинных, игровых, документальных, экспериментальных. «С востока» (1993) — путешествие в страну, которую можно назвать мифологическим чудовищем. Такова на экране Россия — огромная, замороженная, нечленораздельно мычащая. Фильм идет по-русски без перевода, а большую его часть составляют документальные съемки на улицах, в очередях, на автобусных остановках городских окраин. Камера всматривается в лица, полные смутных эмоций, но в итоге образующих поле метафизического безразличия к собственной судьбе. Это качество непостижимо для западного человека и не переставало его поражать, тем более что прибывшие после перестройки эмигранты успели создать новый образ более чем прагматичного человека из России. Речь, однако, не о тех, кто уехал, а о тех, кто остался,— о темном контингенте вековой спячки.
«Пленница» (2000) вдохновлена одноименным романом Пруста, действие перенесено в современный Париж, однако на самом деле происходит в абстрактном и герметичном, обжигающе холодном и пронзительно печальном пространстве страсти. Страсти, которая истребляет себя саму и делает невозможным никакой приемлемый выход из любовного лабиринта. Двое молодых в ту пору актеров — Станислас Мерхар и Сильви Тестю — замечательно передают парадоксальность и безысходность отношений своих героев, а режиссер находит им соответствие в великолепно выстроенной атмосфере ночных съемок Булонского леса, парижских улиц и приморских пейзажей, заряженных мощной визуальной магией.
«NoHomeMovie» (2015) — интимный портрет престарелой матери режиссера, которую дочь, находясь на другом конце света, снимает полускрытой камерой посредством скайпа. Эти технические новшества иллюстрируют главную идею фильма: «Мир маленький». А в содержательном плане ее раскрывают воспоминания героини о том, как евреи с приходом Гитлера (она в том числе) бежали из Польши в Бельгию, наивно полагая, будто находятся теперь в полной безопасности. Мать Шанталь Акерман прошла через Освенцим, после войны вернулась в Бельгию и умерла вскоре после съемок фильма в прошлом году. Дочь пережила ее ненамного. С детства она несла в себе наследственную травму холокоста, с возрастом все чаше стала впадать в депрессию. По сообщениям, поступившим от сестры Акерман, скорее всего, это стало причиной ее суицида в Париже.