Феминизм по-французски
Исторический экскурс Александра Аничкина
Среди разнообразных исторических годовщин, пришедшихся на нынешнюю осень, затерялась одна весьма занятная: 70 лет назад, в октябре 1945 года, женщины Франции впервые голосовали на парламентских выборах
Фото: GettyImages.ru
Фото: AFP
Неужели 45-й год? Это же совсем недавно, время наших мам или бабушек. И это в передовой на новации Франции с ее "свободой, равенством и братством"? С ее знаменитой гологрудой "свободой, ведущей народ" на картине Делакруа? Посчитаем: с 1789-го до 1945-го — получается 156 лет после Великой французской революции.
Да, все именно так. И даже обиднее для французов: в соседней монархической Англии, например, суфражистки добились женщинам избирательного права почти на 30 лет раньше — в 1918 году (правда, с ограничениями по возрасту — до 30 лет и имущественному цензу); а первой в Европе страной, предоставившей полное избирательное право женщинам, была... Россия. Точнее, Российская империя с Николаем Кровавым во главе.
Факт малоизвестный по нынешним временам, так что стоит разъяснить чуть подробнее: последний правитель рода Романовых даровал такое право "точечно" — в Финляндии. Кто не помнит, она тогда входила в нашу империю как Великое княжество Финляндское и на закате первой русской революции (1905-1907) царь разрешил финкам голосовать. Так что первые в Европе депутаты-женщины были избраны именно в России — в 1907 году. Потом за Финляндией последовала Норвегия. И только после Первой мировой о предоставлении женщинам равных избирательных прав с мужчинами можно говорить как о тенденции. Да, еще приметный штрих к вопросу о французской расторопности в гендерном сюжете: в Турции в парламент были избраны первые 18 женщин в 1935 году. На 10 лет раньше, чем на родине великих свобод.
Можно, конечно, утешаться: Франция отнюдь не замыкает ретроградный список, в некоторых европейских странах дискриминация была отменена еще позже: в Швейцарии, например, только в 1971 году, когда отсутствие права голоса вообще уже казалось курьезным анахронизмом, а в княжестве Лихтенштейн и вовсе в 1984-м. Но от отсутствия на "передовой" осадок все же остается. И не только у феминисток.
Галантность не значит равенство
Между тем расстраиваться по такому поводу смысла нет. Передовые во всех отношениях французы галантность с равенством даже в годы Великой французской революции не путали.
Мы еще в школе учили, что французская революция вдохновлялась прогрессивными идеями эпохи Просвещения, философами Вольтером, Руссо, "общественным договором" и все такое. Все верно, но не все помнят, что, например, тот же Руссо, действительно для многих революционеров бывший главным идейным вдохновителем, выступал категорически против равноправия мужчины и женщины. В его знаменитой книге "Эмиль" отношениям полов целая глава (том) посвящена. Руссо учил, что женщина должна быть слабой и пассивной, не противиться и что создана она, дабы услаждать мужчину, что таков, мол, закон природы.
Эти идеи разделяли почти все лидеры революции. Хотя, конечно, в ее кровавой истории были и женщины-героини, боровшиеся за равноправие с мужчинами. Одна из них, Теруань де Мерикур, прославилась участием в штурме Бастилии, возглавила поход голодных парижских женщин на королевский Версаль в октябре 1789 года. По легенде, Теруань ехала во главе толпы на пушке и с саблей в руке, это было поворотное событие в революции. Другая женщина, Олимпия де Гуж, написала Декларацию прав женщины и гражданки. Ее, правда, проигнорировали.
Более того, беда состояла в том, что и Теруань, и Олимпия поддерживали фракцию жирондистов. Когда якобинцы разгромили ее, де Гуж отрубили голову на гильотине, а Теруань едва не растерзала толпа женщин-якобинок. Она чудом осталась жива и сошла с ума.
У якобинцев, отметим справедливости ради, тоже было феминистское Общество республиканок-революционеров, а его глава Клер Лакомб требовала вооружить революционных женщин. Якобинки, правда, быстро достали якобинцев своими требованиями, и те запретили вообще все женские общества специальным решением Национального конвента. Один из авторов резолюции санкюлот Шометт заметил тогда: "Я хочу, чтобы пока я заседаю, жена занималась домом — в этом все ее гражданские обязанности".
От Наполеона до Коммуны
Наполеон, оседлавший революционную волну, в 1804 году надиктовал гражданский Кодекс, на долгие времена ставший основой всех французских законов. Кодекс считали по тем временам вершиной прогресса. Но вот с женщинами император обошелся брутально: все права в семье отдавались мужчине, даже развод по взаимному согласию был упразднен.
Такое вот невеселое начало было у французского феминизма. Последний всплеск пришелся на скоротечную Парижскую коммуну в 1871 году: коммунары предоставили женщинам полные политические права, но после подавления восстания все революционные завоевания были отменены.
У Парижской коммуны, кстати, было и несколько русских героинь. Одна из них — Анна Корвин-Круковская. Дочь российского генерала, была дружна с Достоевским, он печатал ее повести и сделал предложение, но Анна за великого писателя не вышла, а уехала во Францию и стала женой революционера Виктора Жаклара. Вместе они выпускали коммунарскую газету "Ла сосиаль".
Другая яркая личность — внебрачная дочь псковского помещика Елизавета Кушелева. Она уехала из России в Европу, познакомилась с Марксом в Лондоне, была соосновательницей русской секции 1-го Интернационала. Когда начались события Коммуны, Маркс направил ее туда, чтобы изучить положение на месте. Под именем Элизабет Дмитриефф она, всего лишь двадцатилетняя, с другими женщинами-коммунарками организовала "Союз женщин для обороны Парижа и помощи раненым", создавала рабочие кооперативы, а еще готовила законодательные постановления об улучшении положения женщин. Среди предложений Союза были такие: равноправие полов перед законом, равенство в оплате труда, равенство в статусе детей, рожденных в браке и вне его.
Елизавета была ранена на баррикадах Коммуны, выжила и вернулась в Россию. В ее дальнейшей судьбе много белых пятен, на которые не проливает света даже посвященный ее жизни очерк Бориса Акунина. В Париже, кстати, совсем недавно, в 2006 году, ее именем названа одна из площадей.
Без потрясений и революций
Феминисток у нас нередко представляют как помешанных радикалок со смешными, провокационными акциями, вроде сжигания "репрессивных" лифчиков в 1960-х или топлес-вторжений, какие устраивает в наши дни продвинутая украинская группа ФЕМЕН. Лидер этой группы, Инна Шевченко, кстати, получила убежище во Франции и в 2013 году даже послужила прототипом для Марианны — женского символа Франции, который помещают на почтовые марки и отливают в скульптурных бюстах для судов и муниципалитетов, регулярно ротируя.
Так вот, "сумасшедшие радикалки", конечно, есть, но сегодняшний французский феминизм — это все же совсем про другое. Это про борьбу за равноправие, против предрассудков, сексизма в повседневной жизни, в массовой культуре, в правовой практике, в экономической жизни. Как ни удивительно, все это по-прежнему актуально. Ведь после получения в 1945-м права выбирать и быть избранными, едва ли не до конца 60-х годов француженка формально даже не могла пойти работать без разрешения мужа или открыть счет в банке на свое, отдельно от мужа, имя.
Француженки не празднуют шумно каждый отвоеванный рубеж, но этого и не требуется — все и всем и так заметно. Недавно был по одному делу в коммерческом трибунале (арбитражном суде). Дел рассматривалось много, десятки. Перед судьей — толпа адвокатов в черных мантиях с белой опушкой. Стал считать, около половины — женщины, а если с поверенными, тоже юристами, но без адвокатского ранга, то намного больше половины. Тренд последних лет — "феминизация" коммерческого транспорта. В кавычках слово не случайно: так по-французски процесс и называется — feminisation, это когда в "традиционно" мужские профессии приглашают женщин.
Между тем мало кто из парижанок, например, знал, что им вплоть до 2013 года (!) было запрещено носить брюки без разрешения полиции. Только когда об отмене этого запрета от 1800 года объявила министр по делам женщин Наджат Валло-Белкасем, о нем вспомнили как о странном курьезе, дошедшем до наших дней.
Только в 1965-м женщины получили право работать без разрешения супруга. Только в 1970-м отменили исключительное право "главы семейства" предпринимать все юридические действия в отношении членов семьи. В 1975-м (и только в 1975-м, не раньше!) адюльтер перестал проходить по графе "преступление". И только в 1999-м ввели PACS — гражданский союз, практически равный браку по статусу.
Новые горизонты
В 1949 году философ, писательница Симона де Бовуар говорила: "Женщинами не рождаются, а становятся". Ее двухтомная книга "Второй пол" стала библией феминизма. Чтобы добиться настоящей равноценности, писала она, мужчине и женщине необходимо возвыситься над своими естественными различиями и заключить между собой подлинно братский союз.
И хотя по индексу гендерного неравенства ПРООН (это сравнительный глобальный показатель благополучия или неблагополучия в отношениях мужчин и женщин) Франция на передовом, 9-м месте (Россия на 51-м), до "подлинно братского союза", о котором мечтала Симона де Бовуар, все еще далеко.
Возьмем такой важнейший показатель, как равная плата за равный труд. По данным национального статистического института INSEE, в госсекторе французские мужчины в среднем получают зарплату на 18 процентов больше. В частном секторе разница еще больше — в 2013-м было 28 процентов, 20 лет назад — и вовсе 34. В сфере банковского бизнеса и в страховых компаниях разница в оплате труда еще больше — 44 процента. По словам Наджад Валло-Белкасем, "если мы будем мириться с тем, что мужчинам платят больше, чем женщинам, мы примиримся и со всеми другими видами неравноправия".
Как отмечает представитель организации Osez le Feminisme ("Попробуйте феминизм") Жюли Мюре, пенсии у женщин также на 40 процентов ниже, чем у мужчин. Остается проблема с домашним насилием (из 10 француженок одна становится его жертвой). Далеко не у всех изменилось и в головах: многих француженок поразили злобные комментарии в сетях и даже в публичном пространстве ("Подумаешь, с горничной пошалил!" или "Да кто такое страшилище насиловать будет!") в связи с нашумевшим делом Доминика Стросс-Кана.
Словом, закрывать дело о женском равноправии явно еще рано. К тому еще и перспектива в развитии "межгендерного диалога" наметилась: буквально пару недель назад суд в Туре принял первый вердикт, признающий истца гражданином "нейтрального пола". Стало быть, Франция впервые официально признала существование "третьего пола"...