От Парижа до ГУЛАГа

С 25 по 29 ноября в Москве в семнадцатый раз пройдет Международная ярмарка интеллектуальной литературы non/fiction. Корреспондент "Власти" Лиза Биргер рассказывает, за какими книгами на нее стоит идти.

"Искусство с 1900 года: модернизм, антимодернизм, постмодернизм"

Сложная система глав, их 122, перекрестные ссылки и звездный коллектив авторов, среди которых Хэл Фостер, Розалинд Краусс, Ив-Ален Буа, Бенджамин Х. Д. Бухло и Дэвид Джослит: разложенная по годам, картинкам и течениям художественная история столетия. Это совсем не краткая история всего — жанров, стилей, преемственности и спора течений; это все, что надо знать о современном искусстве, и все инструменты, необходимые для того, чтобы его анализировать. Ну а хорошим примером анализа становятся споры и несогласия самих авторов — они вошли в книгу отдельной главой "Круглый стол "Современное искусство на распутье"".

Искусство с 1900 года: модернизм, антимодернизм, постмодернизм. М.: Гараж, Ad Marginem, 2015.

"ГУЛАГ" Энн Эпплбаум

Пулитцеровская премия 2003 года и, пожалуй, единственное известное нам полное описание ГУЛАГа: хронология семидесяти лет его существования, его география от подъема до упадка, свидетельства жертв и палачей. Хотя работа, проделанная Эпплбаум, огромна, больше всего здесь потрясают, конечно, живые свидетельства. Как и многое из того, что нам навсегда хотелось бы оставить в ХХ веке, ГУЛАГ оказывается достаточно долговечен, чтобы дожить до сегодняшнего дня — Эпплбаум упоминает, например, шахтерские и лесозаготовительные лагеря в Сибири, в которых работают бригады из Северной Кореи. Но самое важное в этой книге — это, пожалуй, убеждение, что, когда правда сказана, невозможно уже поддерживать ложь, что правда о сталинских лагерях навсегда убила миф о сталинском величии, что хранить память о прошлом достаточно для того, чтобы оно не повторилось. Живя в России сегодня, верить в это уже сложнее, но звучащей правде хочется дать последний шанс быть услышанной.

Энн Эпплбаум. ГУЛАГ. М.: Corpus, 2015.

"Сцены частной и общественной жизни животных"

Альманах, который вышел в Париже в 1842 году. Тексты для него написали знаменитые французы, в их числе Жорж Санд и Оноре де Бальзак, а иллюстрации сделал их знаменитый компатриот Гранвиль. В Париже 40-х годов эти звериные истории издавались выпусками, на их обложке были нарисованы звери-разносчики, предлагающие выпуски другим зверям, подпись гласила: "великолепные сцены частной и общественной жизни животных".

Собравшись на Генеральную ассамблею, звери постановили отделиться от человека, каждый из них рассказывает свою историю. Здесь есть Заяц-конформист, Пудель-критик, Лиса, влюбившаяся в Курицу, Кошка-изменница и обманутая Кошка. На русском языке и в сегодняшних реалиях все это звучит как остроумная пародия на Facebook — столько голосов, и все комичные. На самом деле это прекрасная попытка увидеть общество целиком, и это очень по-французски. Комедия и нелепица является здесь способом признания в любви к парижской повседневности. На русском языке книга выходит в переводе Веры Мильчиной, что само по себе — достаточная рекомендация.

Сцены частной и общественной жизни животных. М.: НЛО, 2015.

"Люди за забором" Максима Трудолюбова

Важная книга для понимания современной России: в рассказе журналиста Максима Трудолюбова столетия отечественной истории описываются через понимание частного пространства или его отсутствия. Здесь есть замки, есть заборы, не найти только одного — нерушимой собственной территории, которая может стать для человека залогом его неприкосновенного существования. Двери у нас всегда закрыты, а заборы постоянно находятся в движении. Показательно в этом смысле, что, хотя идея своего, отдельного жилья и относительно нова, нынешняя эпоха не привнесла сюда никакого другого "ордера". Обыкновенный человек все так же толпится в очереди на то, чтобы отгородить себе свой собственный кусок земли, и в этом мы не слишком отличаемся от крестьян XIX века.

Максим Трудолюбов. Люди за забором. М.: Новое издательство, 2015.

"Избранные стихотворения" Натальи Горбаневской

Натальи Горбаневской не стало 29 ноября 2013 года, и этот посмертный сборник — прежде всего попытка найти ей место в истории литературы. Ведь она была не только бесстрашным диссидентом или героиней песни Джоан Баэз, но и совершенно выдающимся поэтом. Три статьи и посвященная Горбаневской речь Томаса Венцловы сопровождают скромный сборник избранного с 1962 по 2013 год.

Мало где еще можно увидеть с такой откровенностью и ясностью прошедшие полвека российской истории, и не в датах и событиях, а в невидимых колебаниях человеческого духа. Так и выстраивается путь поэта: в начале героиня, словно андерсеновский стойкий солдатик-стихослагатель, бросается в жизнь, чтобы наверняка погибнуть. Но с каждым новым годом ее стихотворения наполняются совсем другой грустью: "И миновало. Что миновало? Все миновало.// Клевера запах сухой в уголку сеновала,// Шепот, и трепет, и опыта ранние строки,// Воспоминанье о том, как строги уроки// Лесенки приставной и как пылью сухою// Дышишь, пока сама не станешь трухою".

Наталья Горбаневская. Избранные стихотворения. СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2015.

"Век амбиций. Богатство, истина и вера в новом Китае" Эвана Озноса

Книга, в 2015 году вошедшая в шорт-лист Пулитцеровской премии, показывает жизнь Китая на протяжении восьми лет, с 2006-го по 2013-й, глазами пекинского корреспондента The New Yorker. В лучших традициях журнала происходящее очень часто приобретает форму анекдота — книга и начинается с того, как население целой деревни коллективно заболело полицейским сериалом "Хантер". Но Ознос использует эту сцену не как метафору сплоченности китайского общества, напротив, он пытается показать зарождение индивидуальности. У него безликая масса, которую мы воображаем, услышав слово "Китай", распадается на миллион интересностей и отдельностей. Можно считать такой взгляд несовершенством оптики, будто бы Ознос совсем не способен увидеть картину целиком. Все исторические события распадаются у него на истории-анекдоты, у каждой истории есть главный герой. Но оптика у него как раз самая человеческая, ведь и мы смотрим так же, да Ознос и не специалист по Китаю и, судя по всему, не очень его понимает. Именно поэтому вот эта тысяча живых лиц на страницах "Века амбиций" куда интереснее попытки примерить на китайскую цивилизацию американские представления о правах и свободах.

Эван Ознос. Век амбиций. Богатство, истина и вера в новом Китае. М.: Corpus, 2016.

"Книга странных новых вещей" Мишеля Фейбера

Последняя, если верить обещанию самого автора, книга Мишеля Фейбера, как и всегда у него, занявшая много лет и много страниц, но когда она вышла в 2014 году — только ленивый не обозвал ее шедевром. Главный герой, пастор по имени Питер, отправляется миссионером в неведомую землю далеко за пределами родной ему Англии. "Книгой странных новых вещей" становится для аборигенов этой земли Библия, но там, где они находят веру, сам герой постепенно теряет ее, а из его страны приходят новости одна тревожнее другой. Несмотря на присутствие Иисуса на каждой странице, это точно не книга о христианстве. Это книга о состоянии мира вообще, с попыткой посмотреть на него из другой цивилизации. Очень большой роман, в котором все — ювелирно-сложные построения из области научной фантастики, далекие планеты, разваливающаяся на части Земля — сводится к тому, что останется только любовь. А это, кстати, и в Библии тоже написано.

Мишель Фейбер. Книга странных новых вещей