Прямой ущерб от терактов меньше, чем кажется. Развитые государства уязвимыми делает прежде всего фактор страха, провоцируя снижение экономической активности и рост непроизводительных расходов. А сильнее всего террор бьет по странам третьего мира, лишая их даже шанса на нормальное развитие.
Фото: Reuters / Jacky Naegelen
Фото: AP / Kamil Zihnioglu
Фото: Reuters
Фото: Reuters
Фото: AP / Muhammed Giginyu
Мнимая угроза
Количество погибших в результате терактов за последние 15 лет выросло в пять раз, свидетельствуют данные Global Terrorism Index (GTI; готовится Институтом экономики и мира на основе базы данных, собираемых Национальным консорциумом по изучению угрозы и борьбы с терроризмом при Университете штата Мэриленда). Если в 2000 году была зафиксирована 3361 жертва, то в 2013-м — уже 17 958. А за весь срок наблюдений эксперты насчитали 107 тыс. убитых.
Статистика показывает, что от террора погибло гораздо меньше людей, чем было "просто убито" (где-то в 40 раз), не говоря уже о смертельных ДТП (почти в 200 раз); показывает она и другое: приходятся теракты в основном на пять стран — Ирак, Афганистан, Пакистан, Нигерию и Сирию. Россия в рейтинге GTI — на 11-м месте, между Кенией и Таиландом, но данные теперь могут оказаться устаревшими. А в развитых странах за 15 лет число погибших от рук террористов составило 5% от всех смертельных жертв террористов в мире. При этом основной вклад внесла гражданская война в Сирии — больше всего погибших от террора как раз в 2012-2013 годах.
Но эти цифры не означают, что в других государствах нет терактов. В том же 2013 году в 24 странах погибло более 50 человек, а в 60 странах была минимум одна жертва. Всего же 81 страна почувствовала на себе, что такое теракт. Терроризм, отмечают эксперты, не забирает больше жизней (около половины терактов вообще не приводят к гибели людей), но постепенно расползается географически.
Цена вопроса
Провести теракты в развитых странах сложнее, чем в развивающихся, из-за более совершенной и дорогостоящей системы национальной безопасности. Однако и впечатление они производят более сильное. Многие до сих пор помнят теракты 2005 года в Лондоне, которые унесли жизни 52 человек, но едва ли хотя бы слышали про вооруженные нападения "Боко-Харам" в Нигерии в начале 2015-го, когда погибли 700 человек, взрывы в Ираке в 2007-м (500 погибших) или совсем недавние взрывы в мечетях в Йемене (147 погибших). Про теракты в Бейруте, кажется, теперь знают все, но только потому, что они произошли одновременно с французскими.
Возможно, разница в восприятии терактов связана и с тем, что европейцы ценят собственную жизнь гораздо выше, чем жители стран третьего мира. По оценкам Росгосстраха (подробнее см. "Деньги" от 6 июня 2011 года), жизнь англичанина оценена в $2,3 млн, русского — в $200 тыс., а, например, таджика — всего в $13 тыс. Страшная гипотеза: чтобы привлечь такое же внимание к теракту в Душанбе, как к событиям в Париже, нужно убить 30 тыс. таджиков.
Главное оружие террористов в Европе — это страх. Привычный образ жизни европейцев не предполагает насилия, в отличие от стран Ближнего Востока, поэтому даже небольшой взрыв или нападение могут привести к эпидемии страха и параличу экономики.
Страх изменяет поведение людей и государства, вынуждая увеличивать расходы на безопасность, которые не влияют на эффективность и повышение производительности труда. Все это в итоге вычитается из конечного потребления и лишает страну части экономического роста. Получается, что мультипликационный эффект довольно большой: косвенные потери увеличивают ущерб в 10-20 раз на протяжении нескольких лет после теракта.
Лучше всего изучены экономистами теракты 11 сентября 2001 года в США. При инвестициях "Аль-Каиды" в подготовку терактов в $500 тыс. прямые потери составили $55 млрд (в 2001 году МВФ оценивал их в $21,4 млрд). В эту сумму входят собственно разрушения зданий Всемирного торгового центра и соседних сооружений, автомобилей, мебели и компьютеров, приостановка метрополитена, общественного транспорта, перебои связи и электричества, ранения и смерти людей (где-то 50%), а также ликвидация последствий.
Экономические потери оцениваются по-разному — от $40 млрд до $123 млрд. Приостановка бизнес-процессов обошлась в $22 млрд, сокращение авиаперевозок — в $39 млрд, других передвижений — в $61 млрд, отмена мероприятий — в $1 млрд.
Наконец, по оценкам политолога Джона Мюллера из Университета штата Огайо, дополнительные расходы на национальную безопасность обошлись США в $470 млрд. А если добавить военные расходы на операции в Ираке и Афганистане ($1,649 трлн), которые в той или иной степени были ответом на теракты, и дальнейшие расходы, связанные с последствиями этих кампаний ($867 млрд), то теракты 11 сентября вылились для Америки в весьма круглую сумму: ни много ни мало $3,3 трлн.
В 2001 году обсуждать экономическую составляющую терактов никто не хотел — ответ США должен был быть мощным, ведь от этого зависел престиж страны. И деньги, конечно, никто не считал. Но спустя 15 лет политики, не говоря уже об экономистах, стали задумываться: а стоило ли оно того? Осама бен Ладен мертв, но ценой 18% ВВП, или ? государственного долга. Эти деньги можно было бы потратить на реформу системы образования и безопасности (имеются в виду долгосрочные изменения, а не сиюминутная военная реакция), на увеличение конкурентоспособности страны или медицину.
Бедные плачут громче
Последствия терактов для экономики сложно вычленить из множества других факторов, которые влияют на экономическую активность. К тому же на многие издержки просто не обращают внимание. А зря: например, в корпорации RAND посчитали, что увеличившееся время ожидания в аэропорту из-за более дотошного досмотра и задержек рейсов стоило стране по $10 млрд в год. Правда, со временем эта проблема стала сходить на нет. А экономисты из Корнелльского университета предлагают учитывать в расходах на нацбезопасность возросшее количество ДТП со смертельным исходом. По их мнению, многие американцы стали чаще пользоваться автомобилями для междугородных переездов: в 2001-2003 годах из-за этого могло погибнуть около 2,4 тыс. человек; в денежном выражении — это около $19 млрд.
Более очевидным результатом атак обычно становится спад туризма: отели, аренда автомобилей, турагентства, рестораны, авиакомпании и даже производители самолетов — все испытывают снижение деловой активности. В октябре и ноябре 2001 года туристическая отрасль США потеряла 58 тыс. работников (где-то 3%). Потери понесли даже почтовые службы, так как люди боялись сибирской язвы и ядовитых веществ. В США эти отрасли занимали 2,75% ВВП, а их 20-процентное снижение могло привести к сокращению ВВП на 0,5%. Впрочем, экономисты из МВФ четкой связи не фиксируют, так как это падение могло быть компенсировано ростом других секторов — телефонная связь, автомобильные перевозки, ритейл и прочее.
В этом смысле страны с менее развитой и менее диверсифицированной экономикой страдают от терактов больше. Например, в 2000 году в районе Йемена террористы-смертники атаковали американский эсминец Cole, а через два года — французский нефтяной танкер Limburg. Это привело к тому, что страховые премии для портовой и корабельной индустрии Йемена выросли на 300%, и половина заказов была перенаправлена в более спокойные порты Джибути и Омана. А из-за обеспокоенности трейдеров произошел даже локальный скачок цен на нефть.
Туристы, в свою очередь, стараются искать более безопасные места для отдыха, и страны, пострадавшие от терактов, могут потерять приличные деньги — Египет тому пример. В 1980-х годах, когда организация ETA нередко совершала теракты в Испании, турпоток снизился на 140 тыс. человек. Взрывы на Бали 12 октября 2002 года и вовсе парализовали бизнес этого индонезийского курорта на пару лет.
Многие после терактов стремятся проводить отпуск дома. На это в каком-то смысле надеется и глава Ростуризма Олег Сафронов: по его словам, за этот год внутренний туризм в России увеличился на 30% и, возможно, что из-за терактов на Синае продолжит расти. На часть египетского турпотока рассчитывают и в Израиле — стране, которая сама не раз страдала от терактов и о незаселенных отелях знает не понаслышке.
Теракты также приводят к удорожанию страховых премий, увеличению процентных ставок по кредитам и падению акций. Особенно это актуально для инфраструктурных объектов. Так, после терактов 11 сентября ежегодный страховой пакет для чикагского аэропорта О'Хара вырос со $125 тыс. до $6,9 млн; при этом страховое покрытие в случае терроризма снизилось с $750 млн до $150 млн. Это побудило правительство США подписать Terrorism Risk Insurance Act of 2002 (TRIA), согласно которому государство обязуется покрывать 85% ущерба, связанного с терроризмом. Похожие документы приняли в Австралии после терактов на Бали, а также в Великобритании, Германии и Франции.
В результате снижается инвестиционная активность, а у бизнеса растут издержки. Предприятиям также приходится тратить больше времени на ожидание, больше денег на безопасность и закупать дополнительное оборудование — те же автомобили. Кстати, в отчете МВФ приводятся любопытные факты: после терактов 11 сентября автопроизводителям пришлось приостанавливать свою деятельность из-за того, что детали не могли вовремя перевести через закрытую границу с Канадой.
Но и здесь развитые страны чувствуют себя лучше. Прямые иностранные инвестиции в США практически не снизились после терактов, а в Испании в 2005 году даже выросли на $6 млрд (в 2006-м — еще на $11 млрд). Впрочем, в 1990-е годы инвестиции в Испанию на фоне терактов, наоборот, падали. Та же картина наблюдалась и в 1980-х годах в Греции — обе страны потеряли тогда по $500 млн. Однако именно в 1980-е годы там наблюдалась стагнация, а в 2001-2008 годах — бурный экономический рост. Возможно, если бы не теракты, он был бы еще более мощным.
В Нигерии же возросшая в 2010 году активность "Боко-Харам" снизила иностранные инвестиции на 30%, или на $6 млрд. Зато соседний Бенин процветал. В Колумбии экономисты в 2011-2013 годах также увидели четкую связь между числом терактов и падением внешней торговли.
Экономисты сходятся во мнении, что для развитых стран последствия терактов носят временный характер. Американский индекс S&P 500 после 11 сентября падал ровно десять дней (с 1092 до 965 пунктов), после чего отскочил и уже в середине октября отыграл все падение. Для сравнения: в марте-июле 2002 года S&P 500 падал уже до 767 пунктов, а в начале 2003-го начал стремительно расти, несмотря на начало войны в Ираке. Просто выход из рецессии для США тоже оказался более значимым фактором.
Французский индекс CAC 40 так вообще не заметил терактов в Париже — 16 ноября он упал на 0,06%, а потом ушел в ралли на новостях о выходе страны из рецессии (ВВП по итогам трех кварталов вырос на 0,3%).
Страх парализует потребителей — они начинают больше тратить на страхование (акции страховых компании после 11 сентября единственные не падали, а росли), в совсем экстремальных случаях — стараются не ездить общественным транспортом и не ходить в торговые центры. В США в третьем квартале 2001 года потребительские расходы снизились на $700 млн, а временные перебои снизили зарплаты на $3,3 млрд. Очень важно, что это с трудом компенсируется дополнительными выплатами работникам служб безопасности и экстренных служб (там рост составил всего $800 млн). Однако потребительская уверенность обычно следует в рамках длинных деловых циклов, и теракты влияют на нее лишь в краткосрочной перспективе (США в 2001 году находились в разгаре рецессии после кризиса "доткомов").
Другое дело, что террористы вводят богатые страны в огромные расходы. Деньги перетекают из гражданского сектора в военный, а это чистый вычет из потребления. Производство новейших вооружений и R&D в этой области, конечно, способны оказать побочный эффект и в гражданской сфере (взять хотя бы тот же интернет). Но инвестиции в науку, образование и медицину приносят больший доход.
Развивающиеся же страны не могут так легко "переваривать" теракты. Они неспособны обеспечить высокий уровень безопасности, у них нет денег на дополнительные военные расходы, а слабо диверсифицированная экономика не позволяет компенсировать негативные эффекты успехами в других секторах. Отсюда более высокая премия за риск, отток инвестиций, который еще сильнее погружает страну в хаос. И она оказывается в "ловушке бедности".