Президент США Барак Обама предпринял попытку наладить взаимодействие с Россией в урегулировании конфликта в Сирии и борьбе с "Исламским государством". Свое видение того, как Москва и Вашингтон могут сблизить позиции, президент Обама изложил на саммите АТЭС в Маниле. Впервые назвав Россию "конструктивным партнером" на переговорах по Сирии, президент США сформулировал свое ключевое условие: операция РФ должна быть сосредоточена на борьбе с ИГ и не иметь целью поддержку сирийского президента Башара Асада. Заявление Барака Обамы продемонстрировало стремление уйти от прежней жесткой риторики и найти взаимоприемлемые развязки с Москвой перед лицом нарастающей угрозы со стороны ИГ. Впрочем, на этом пути могут возникнуть серьезные трудности.
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Заявление президента США, в котором он неожиданно назвал Россию "конструктивным партнером" на переговорах по сирийскому урегулированию в Вене, стало его первым публичным комментарием об отношениях с Москвой после встречи с Владимиром Путиным на саммите G20 в Анталье.
Переместившись в Манилу, где проходит саммит Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС), Барак Обама счел необходимым вернуться к теме переговоров с президентом Путиным. Глава Белого дома сообщил, что США рассчитывают на "переориентацию действий России в Сирии, после того как "Исламское государство" (ИГ, запрещено в РФ.— "Ъ") уничтожило один из их самолетов, что стало ужасной трагедией". "Мы бы очень хотели, чтобы он (Владимир Путин.— "Ъ") переключил свое внимание и внимание своих военных на то, что действительно представляет принципиальную угрозу — и это ИГ",— заявил Барак Обама. Тем самым он повторил прежние американские возражения против российской операции в Сирии, сводившиеся к тому, что Москва наносит главные удары по сирийской оппозиции.
Впрочем, пояснения Барака Обамы все же не были простым повторением известной позиции США — скорее они представляли собой ее тонкую настройку, избегающую прежней жесткой риторики. "Проблема в том, что Москва по-прежнему хочет сохранить Асада у власти. Однако разногласия не мешают нам искать пути установления режима прекращения огня",— заявил он, пообещав продолжить диалог с Россией.
Первая реакция Москвы на заявление Барака Обамы была осторожной. Комментируя слова американского лидера, пресс-секретарь Владимира Путина Дмитрий Песков назвал их скорее "вербальной, словесной поддержкой", а не готовностью к "какому-то прикладному взаимодействию".
В свою очередь, глава МИД РФ Сергей Лавров объяснил, какую работу над ошибками должны проделать США и их партнеры, чтобы вместе с Россией создать международную коалицию против ИГ. По словам господина Лаврова, теракты в Париже доказали, что Запад должен прекратить увязывать борьбу против ИГ с судьбой Башара Асада. "Мы подробно говорили об этом с американскими коллегами, которые эту логику активно продвигали. Теперь, по-моему, нет уже никаких сомнений, что просто неприемлемо выдвигать предварительные условия для объединения в борьбе с террористами в лице прежде всего так называемого ИГ",— заявил российский министр по итогам переговоров с главой МИД Ливана Джебраном Басилем.
"Последнее заявление Барака Обамы не следует интерпретировать как приглашение к новому военному союзу с Москвой в борьбе с "Исламским государством". Инициатива такого объединения мировых держав исходит от президента Франции Франсуа Олланда,— сказал "Ъ" гендиректор Российского совета по международным делам Андрей Кортунов.— В то же время было бы непростительной ошибкой не заметить изменения тона американской стороны, готовой к взаимодействию с Москвой на разных уровнях". По словам эксперта, две личные встречи Барака Обамы и Владимира Путина, происшедшие этой осенью — в Нью-Йорке на полях Генассамблеи ООН и в кулуарах саммита G20,— принципиально отличаются друг от друга. "Если после Нью-Йорка продолжалось нагнетание жесткой риторики, то сегодня США уже склонны рассматривать Россию скорее не как часть сирийской проблемы, а как сторону, участвующую в ее решении",— заявил "Ъ" Андрей Кортунов.
Между тем на пути возможного сближения с Москвой, о котором вчера поспешили заявить многие комментаторы, остаются серьезные препятствия. И в данный момент пока не видно, как президент США — даже если бы у него возникло такое желание — мог бы эти препятствия преодолеть.
Во-первых, для того чтобы на смену конфронтации пришло взаимодействие, необходимо преодолеть инерционность мышления политиков и военных двух стран. Для многих из них стало гораздо привычнее и комфортнее жить в новой обстановке, когда вернулась риторика холодной войны, во времена которой был четкий "враг номер один" и никакие внешние обстоятельства, такие как всемирный джихад, не усложняли черно-белую картину мира.
Во-вторых, далеко не все западные союзники США готовы поддержать курс на выход России из той полуизоляции, в которой она оказалась. Среди стран G7 против такого сценария будут решительнее всего возражать Канада и, возможно, Великобритания. Среди государств EC — Польша и республики Балтии, а также некоторые страны Северной Европы.
В-третьих, более активное подключение Москвы к сирийскому урегулированию не соответствует ожиданиям ряда стран региона, для которых главная и единственная цель — скорейшее свержение Башара Асада. Если в новой международной коалиции против ИГ одну из ключевых ролей будет играть Россия, этот пункт наверняка придется подвергнуть коррекции. Как минимум согласиться на то, что в течение определенного переходного периода Башар Асад останется у власти в Дамаске.
Чтобы избежать такого развития событий, влиятельные силы в Саудовской Аравии, Турции, Катаре и ОАЭ могут сделать ставку на срыв еще не начавшегося сближения между Москвой и Западом. Это может быть достигнуто в том случае, если силы сирийской оппозиции по инициативе своих спонсоров из суннитских государств региона развернут наступление против правительственной армии, а Москва станет наносить по ним авиаудары. В случае реализации такого сценария недоверие Запада к России только возрастет и вызовет новые обвинения, что Москва бомбит не только и не столько "Исламское государство", а отряды "умеренной оппозиции".