Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ
Не так давно у меня был повод встретиться с Владимиром Путиным. Он рассказывал про школу "Сириус". Ситуация с ней непростая. Не всем нравится, что одаренным детям создают резервацию на берегу моря в отеле почти совсем пятизвездном.
Но дело вообще не в этом. Владимир Путин рассказывал, что скоро, видимо, "Сириусу" передадут ледовый дворец "Шайба" и еще что-то в Олимпийском парке... И что этим приходится заниматься регулярно. И что в ближайшее время он опять туда заедет, потому что куча технических вопросов...
— А потому что,— сказал Владимир Путин,— только перестанешь следить — и все сразу рухнет...
Да, говорят, конечно, и много, про то, что страна живет в режиме ручного управления. Но не настолько же. И что, нельзя взять в школу "Сириус" хорошего управляющего из бизнеса? И что, он не справится? Видимо, не справится.
И вот так страна и живет. И вот на этом держится. И сколько ей так держаться? И как продержаться?
В таком режиме она держалась весь 2015 год. Продержалась. Но что-то нет ощущения, что продержится и весь следующий год. И что-то кажется, что рухнет.
Потому что за всем уследить невозможно. Немыслимо просто.
То есть ощущение это — что рухнет — наверняка обманчивое. Не может в конце концов взять и рухнуть такая экономика, такая страна (или может, а?). Но проблема в том, что жить с таким ощущением тяжело и не хочется.
А все больше и больше людей именно с ним и живут. На одном предновогоднем празднике я стоял среди нескольких бизнесменов, и к нам подошел еще один, владелец очень известной конфетной фабрики, и у него спросили, как дела-то.
— Да вот,— вздохнул он,— снега нет...
— И что?
— Да у людей нет новогоднего настроения, конфеты не покупают... Год назад в это время же ажиотаж был...
— А-а...— сочувственно похлопал его плечу один.— А в остальном у тебя, значит, все хорошо?..
И другие просто легли от смеха. Я даже не понял, чего они так. А они-то друг друга слишком хорошо понимали.
А с другой стороны, я в таких ситуациях ориентируюсь прежде всего на плакат, который когда-то висел на улицах Москвы и многих других городов. Билборд с одним-единственным словом "Прорвемся!". Это был билборд "Коммерсанта".
Прорвемся.
И вот что не надоело, так это прорываться. И прежде всего, по-моему, Владимиру Путину. Для него это естественное состояние. И вся жизнь его состоит из этого. Из того, что прорвемся. И покой нам только снится.
И весь прошедший год он прорывался. И временами казалось, что получится. И к санкциям вроде привыкли. И научились находить в них плюсы, и сами в них верили.
А потом случился провал. А ведь его не должно было случиться.
Ведь он очень давно перестал верить американцам с их двойными, а вернее тройными и четверными стандартами.
Он говорил про это еще в конце первого своего срока. И я помню, как в его самолете, летевшем из Барнаула в Москву после похорон губернатора, а вернее актера Михаила Евдокимова, был разговор про это. И я сопротивлялся, не соглашался, и он чувствовал, видимо, что не убедил. И поэтому на следующее утро, уже в Ново-Огарево, меня попросили зайти к нему в кабинет, и он читал мне телеграмму от посла в одной среднеазиатской республике — это был отчет по мотивам переговоров тогдашнего главы Госдепа США с президентом этой республики, который потом вкратце проинформировал нашего посла...
— Ну зачем же они нам говорят одно, а им совсем другое про то же самое?! — спрашивал Владимир Путин.— Ну это же ваш посол, между прочим, пишет... Либеральный...
И перестав верить им, с тех пор сохраняет особую бдительность. И вдруг страшно прокололся, казалось бы, на мелочи. Поскользнулся на апельсиновой корке. На Эрдогане.
И даже пожертвовал, по его словам, нормами международного права, пообещал ему что-то. И совершенно не мог представить, что после этого турки хладнокровно расстреляют российский бомбардировщик.
Этого он и не простит Эрдогану.
Я уверен, для него это — главное и, может быть, единственное разочарование года.
Причем это разочарование прежде всего в самом себе.