В следующем году цена на нефть в отдельные периоды может опускаться до $30. Такое заявление сделал министр финансов Антон Силуанов. По его мнению, «нужно готовиться к непростым для нас временам». Причина будущих проблем — не обвал нефтяных цен , а действия Минфина и Центробанка, считает предприниматель Антон Хреков.
Фото: 936
Отрадно, что некоторые высшие чиновники умеют чувствовать сладость во рту при кратном повторении слова «халва». Однако иногда лучше считать, чем говорить. Не просто граждане России сполна ощутили искусственный обвал рубля, а это стало — да простит меня автор за ремейк — крупнейшей экономической катастрофой начала XXI века. Помощнее, чем обвал нефтяных цен.
Во-первых, «поплыло» все ценообразование. Наивно думать, что, закрыв импорт из евро-долларовых стран, мы отсекли и курсовую инфляцию. Отнюдь. Закупщики товаров из Азии, контрактуясь с нашими крупными сетями на следующий год, страхуются от валютных рисков, накидывая четверть — то есть по 90-95 руб. за доллар: при таких переговорах я лично присутствовал (полтора года назад накидывали на доллар 2 руб.). И это только посредник. А сами сети часто принадлежат иностранным владельцам: там и управленческий учет ведется в иностранной валюте, и показатели нельзя ронять. То есть любая цена на любую, даже российскую, картофелину, пусть косвенно, но привязана к инвалюте.
Далее: глупо делать вид, что не понимаешь азы. В любом ценообразовании «сидят», нередко скрыто, валютные компоненты, вылезая, как иголки из смятого впопыхах мешка. Это взятые когда-то кем-то кредиты, импортное программное обеспечение, китайские комплектующие, турецкая пока еще ткань, европейский (в глубоком девичестве) дизайн и так далее. Смешно, но даже среднеазиатские гастарбайтеры — тоже, так сказать, «валютный мультипликатор»: их местные центробанки не бросали национальную валюту об пол с такой злорадной яростью.
Потребительская экономика России пока еще очень импортная. И лишь когда импортозамещение начало бы показывать коренные зубы, можно было бы плавно девальвировать рубль: и не в 2,5, конечно, раза, а процентов на 30-40. И все стоны о том, что «на рубль ой-ой-ой давит падающая нефть» — это этюды третьего состава провинциального театра. В 2000 году баррель стоил около $25, а доллар — 28 руб. Все же понимают, что Минфин и Центробанк просто хотят отчитаться наверх, что выполняют бюджет, а для этого надо задрать курс так, чтобы за меньшее количество нефтедолларов получить ровно столько же рублей.
Печальный итог — грядущая редолларизация сначала потребительской, а потом и всей экономики страны. Я помню, как 10 лет назад, уж не говоря о 15-ти, я даже и не знал, сколько составляет в рублях моя отнюдь не огромная зарплата. И вот не успела страна поверить в свои деньги, как опять — уже целые отрасли — переходят на не до конца позабытые у.е., или, как их называли, «у.ё.». Первым начал шоу-бизнес: ему так проще, часто пересчитывать там не любят. Подтянулись арендодатели нежилых помещений: они с семьями часто физически живут в Европе и не захотят «меньше есть, чтоб мы не меньше пили». И будет, поверьте, далее везде.
Мне почему-то кажется, что следующую свою колонку буду писать про заявление о том, что «высокие ставки по кредитам никак не влияют на малый и средний бизнес». Пристально слежу за лентой новостей.