В 2015 году поддержку гражданами Владимира Путина не подорвали ни продление санкций против Запада, ни начало военной операции против "Исламского государства" (ИГ) в Сирии, ни начавшийся к концу года конфликт с Турцией. Консенсус, судя по основным для граждан событиям года, перестал быть только крымским, а стал уже скорее военным.
Фото: Виктор Коротаев, Коммерсантъ / купить фото
В 2014 году присоединение Крыма вернуло людям уверенность в себе, через эту призму в 2015 году стали восприниматься все внешнеполитические действия власти, говорят социологи. Когда было принято решение о военно-воздушной операции в Сирии, говорит "Ъ" глава ФОМа Александр Ослон, высказывания на этот счет имели "крымский характер": "Папа рассказал, что мы вернули потерянный участок земли, и теперь я, когда выхожу во двор, верю, какой я сильный". Власти же, которая эту уверенность олицетворяла, 2014 год вернул сакральность. Владимира Путина, который в 2012-м был политиком года для 54% респондентов ВЦИОМа, а к концу 2014-го стал номером один для 71%, к концу 2015-го — для 74% граждан. В январе 2015 года президенту доверяли 83% россиян, подсчитывал ФОМ, такие же лестные оценки давали на протяжении года другие социологи (см. график на стр. 3) и политики. "У Владимира Владимировича Путина есть конституционное право избираться еще один раз,— заявил в конце марта 2015 года в честь 15-летия избрания господина Путина президентом экс-министр финансов Алексей Кудрин.— Мне трудно сказать (воспользуется ли он этим правом.— "Ъ"), но, скорее всего, да, потому что у него сейчас высокая популярность".
К декабрю доверие президенту по ФОМу составило 85%. Объединение вокруг лидера в трудные времена — это норма, говорит руководитель центра комплексных социальных исследований Института социологии РАН Владимир Петухов, а в "в 2014 и 2015 годах доминировали внешнеполитические угрозы — или так объясняли людям".
В России же Владимир Путин "остался единственным институтом, к которому апеллирует общество". Начало в сентябре операции в Сирии, по словам Александра Ослона, было встречено позитивно, "параллели с Афганистаном были у газет, в мозгах — нет" (хотя только 6% опрошенных "Левада-центром" исключали вариант "нового Афгана"). В ноябре начался накал в российско-турецких отношениях, после того как турецкие ВВС сбили российский Су-24,— рейтингу первого лица он не повредил. При этом между 2014 годом крымского консенсуса и 2015 годом консенсуса военного есть отличия.
Главными "мировыми событиями" 2014 года после ситуации на Украине граждане называли социологам ВЦИОМа присоединение Крыма и сочинскую Олимпиаду, а важными для России — как раз Крым (34%) и Сочи (27%) и только потом — начинающийся кризис (13%). По итогам 2015 года вспоминаются только негативные мировые события (война в Сирии, конфликт с Турцией и "ситуация на Украине"), негативные события упоминаются и в связи с Россией (российско-турецкий конфликт, падение A321 в Египте и экономический кризис). Есть и другие колебания. Хотя у людей сложился "общий комплекс, который можно называть самоуважением", на другой чаше весов — свое благосостояние, говорит Александр Ослон. Лично для себя прошедший год респонденты ФОМа оценивают чуть оптимистичнее, чем для страны. Число тех, кто считает 2015 год менее удачным для России, чем 2014-й, выросло на 8%. Теперь таких "пессимистов" 47%. По данным ВЦИОМа, с июля падают индекс социального самочувствия граждан и индекс социально-политического положения страны. "Когда страна только втягивалась в экономический кризис, связанный в том числе с санкциями, люди были с боевым настроем, они считали, что все вернется на круги своя,— говорит Владимир Петухов.— Теперь понимают, что кризис надолго. Общество наперед озабочено, например, проблемой занятости". К 2015 году россияне прочувствовали последствия прошлых решений — в июле только 18% опрошенных "Левада-центром" не замечали влияния санкций на экономику, но 70% были против пересмотра политических решений руководства.
Изменилась в 2015 году и палитра страхов россиян: в индексе ВЦИОМа в начале года на первом месте с показателем 18,2 были экономические страхи, теперь с показателем 29,6 их обогнали опасения международной напряженности и военных конфликтов. Половина граждан боится терактов, в основном со стороны ИГ. По сравнению с мартом 2014 года доля тех, кто доверяет телевидению, уменьшилась на 9% — в "Левада-центре" этом объясняют "торможением посткрымской эйфории".
Спустя пять месяцев после избрания Владимира Путина президентом в 2012 году глава ВЦИОМа Валерий Федоров описывал происходящее с рейтингом одобрения президента так: "Главная причина (падения рейтинга.— "Ъ") — это то, что, в отличие от нулевых годов, когда Путин в полном смысле этого слова был тефлоновым президентом и на его рейтинге события в стране, позитивные или негативные, почти не отражались, нынешний Путин — политик в полном смысле этого слова, его поддержка зависит от того, что происходит в стране, от социального самочувствия людей, от информационной политики и так далее". Старший научный сотрудник Института социологии РАН Леонтий Бызов тогда же говорил, что "власть десакрализировалась". При возможности выбора между Владимиром Путиным, Дмитрием Медведевым и заменой их "другим человеком" в 2018 году 49% не прочь было выбрать "другого". "У нас сейчас не Путин, а Путин 2.0,— говорит "Ъ" Валерий Федоров.— Он перезапустился не в 2012 году, а весной 2014-го — как Иван в сказке "Конек-горбунок" окунулся в чашу с молоком". Сколько может проработать система, при которой у граждан нарастает недовольство, а рейтинг первого лица высок, он предсказать не может, поскольку "все полномочия у президента, а ответственность у правительства и губернаторов".
Главное в рейтинге не конкретные цифры, а уровень поддержки, поскольку "все, что выше 80%,— это очень высокий уровень", говорит собеседник, близкий к администрации президента. То есть обсуждать его имеет смысл, когда "цифра станет менее 80%", то есть меньше классического "посткрымского" уровня. Сейчас опросы при этом демонстрируют лишь незначительное снижение рейтингов Дмитрия Медведева и "Единой России". В кризис людям "очень страшно, нужно на что-то надеяться", говорит Борис Макаренко, поэтому "надеются обычно на доброго царя, а не на плохих бояр". Если ситуация будет ухудшаться, а Владимир Путин будет дистанцирован от внутренней политики, то у него будут развязаны руки. Уже сейчас люди при экономических сложностях видят, что "их случай не частный — закрываются предприятия, коммуналка выросла, за капремонт надо платить", говорит зампред ЦК КПРФ по идеологии Дмитрий Новиков. "На какое-то время возникает потребность зацепиться за какой-то якорь, этой надеждой становится глава государства, в том числе за счет умело отстроенной пропагандистской работы. Но это не может длиться вечно",— уверен он. В случае нарастания внутреннего недовольства "мобилизация может перейти в проблему", говорит Владимир Петухов. Люди могут начать думать — "мало своих проблем, а еще надо и внешние проблемы решать".
Главными политическими событиями в России 2015 года, по версии СМИ, стали единый день голосования и два традиционных программных выступления президента РФ. Они потеснили в рейтинге и невиданные никогда ранее задержания по обвинению в коррупции глав региона, и переход Владимира Якунина из госкомпании в Совет Федерации, и победу на региональных выборах представителя КПРФ, и амнистию к 70-летию Победы. О каких событиях в России писали СМИ в 2015 году — в фотогалерее «Ъ».
