«Отрыдав над разоблачающими фильмами и фотографиями умученных кроликов и швей, мы бросались на взятие штурмом новой коллаборации, произведенной все теми же умученными швеями из этих же умученных кроликов»,— Людмила Норсоян.
Фото: предоставлено Chanel / Chanel
Фото: предоставлено Chanel / Chanel
Фото: предоставлено Chanel / Chanel
«И вот я посадила бабушку в такси и медленно, очень медленно провезла ее вдоль витрин. Мы разгадывали каждую сказку и наконец решили, что можно было обойтись вовсе без манекенов,— я все равно пошла бы и купила себе новые платья, так все трогает за сердце!» — одна из первых красавиц города знает о жесткой *ничего личного* индустрии моды, эффективном менеджменте и законах манипулирования потребительским рынком — все, чего не надо бы знать красавицам, но мы говорим о новом прочтении старой-старой сказки о любви, яркой лжи, скромной правде и реальной цене моды.
До сих пор наша любимая индустрия вертела миром как хотела: готический триллер — для создателей, поэма о мертвых душах — для продавцов, мечта о Золушке *из кухарок в принцессы* — для покупательниц. Она рассказывала каждому свое — желанное, и шелестенье банковских карточек объединяло всех героев и их перипетии в цельный сюжет глобального бизнеса. Хочешь большой и яркой судьбы? Иди в дизайнеры, спонсируй показ, купи платье, продай душу — во-о-он тот симпатяга *на белом коне* сделает тебя суперпринцессой, и на завтрак ты будешь вдохновляться парижскими круассанами под платанами Милана, а героиня твоей коллекции пропечатает чеканный шаг московской боевой девушки-лани под восхищенным взглядом *вконтактной* обитательницы распродаж. И неважно, что тому симпатяге все равно, торговать тобою или фьючерсом на картофельном рынке, девушка-лань ухмыльнется на ценник твоего платья с высот Пятой авеню, а девчонка с московской окраины сосредоточится и возьмет штурмом доступный ее душе и маминой зарплате неопреновый плагиат в торговом центре у ближайшего вокзала. Глянец перескажет тебе модную сказку с учетом всех технологий манипулирования сознанием, а попадутся сомнительные разночтения — расшифрует правильным (на текущий момент) образом, главное — закрой глаза и покупай!
Самый невероятный по сказочности сюжет мода рассказала самой себе. Сюжет об изгнании вчерашней Золушкой королевского семейства создателей собственно модной продукции на черные задворки индустрии. Текстильщики и швейники, обувщики и трикотажники, как зачарованные, не сводя восхищенных взглядов с брендов, обязанных им процветанием, покорно уступили все права на управление, экономику и бизнес, пристроившись на правах приживалок где-то там, с краешку реальности. Они позволили сквалыгам от корпораций подменить здравый смысл и порядочность эффективным менеджментом. Устроив гонки бесчеловечного выживания на грани морали, фабриканты и менеджеры стали производить наши любимые платья, шикарные и скромные без разбору, на самых дешевых рабовладельческих фабриках мира. Рабочие и инженерные профессии и компетенции — а это, на минуточку, кадровое богатство промышленности — исчезли с карты мира индустрии. В приличном обществе под презрительный запрет умолчания и вовсе попали любые профессиональные статусы, кроме *дизайнер люксового бренда имени себя*. Модная продукция стала поступать на наши прилавки и в наши гардеробы невесть каким непорочным образом из неизвестных параллельных вселенных, множа сущности, как насмешливый привет Оккаму.
А мы, профи и любители, восхищенная девчачья публика, независимо от возраста, пола, образовательного ценза и социального статуса доверчиво сопровождали овациями каждый сюрприз сюжета от нашей любимой волшебницы — Моды. Рыдали, обсуждали и дышали каждым фокусом восхитительной реальности, сочинявшейся на наших глазах, всем миром и каждая (каждый) по отдельности, мы принимали ее как свою личную, не замечая, что никакого отношения к нам, тебе — дизайнер, тебе — промышленник, тебе — продавец, тебе — журналист, да и тебе — покупательница, этот великий фантом не имеет. Даже вдруг очнувшись наконец от морока и заметив, что всеобщее сверкающее фастмодное счастье фальшиво, изготовлено на чужой нищете и на субпродуктах морали, мы, вечером отрыдав над разоблачающими фильмами и фотографиями умученных кроликов и швей, с утра бросались на драчливое взятие штурмом новой коллаборации легенды люкса с легендой массмаркета, произведенными все теми же умученными швеями из этих же умученных кроликов. Молясь на сказочное сияние пустоты, мы дружно забыли, что мода украшает тело, никак не подменяя жизнь и самое душу.
О том, что не все ладно со сказочным королевством моды и репертуаром его сказителей, первым догадался массмаркет. И лишь спустя время — люкс, чересчур неповоротливо замкнувшийся в оторванном от реальности сказочном высокомерии. *Ах я вся такая внезапная и непредсказуемая* индустрия бдительно отслеживает векторы развития рынка и перенаправленные в спортивный высоко-технологичный сегмент (читай — в отрицание традиционной моды), гигантские потоки покупательских предпочтений и финансов нового поколения одновременно обозначили экзистенциальный кризис и новые рынки будущего. И как обычно бывает и в личной жизни каждого из нас, *неладное время* пришлось именно в тот момент, когда кризисы не по карману ни массмаркету, ни люксу. Пренебрегая и ущемляя промышленников в их жизненных интересах, индустрия как-то прозевала момент, когда количество производств в мире стало неуклонно и неотвратимо переходить в новое, неконтролируемое качество. Вовсе не удорожание стоимости труда и материалов, не политическая и экономическая нестабильность мира угрожает подвесить над индустрией дамоклов меч необходимости, а собственные игры в крутость ( кто хоть раз разводился — узнает ситуацию!). Защищаясь от вымогательства брендов, промышленники углубились в высокую технологичность и роботизацию производств, что для нас с вами означает: хочешь не хочешь производство модной продукции будет независимым от человеческого фактора — ахиллесовой пяты фабрик, сверхбыстрым, сверхдешевым, но огромными партиями. Платите!
Ну, а пока мы суетимся, восхищаемся и ужасаемся, по-головлевски подсчитывая все *ежели да кабы* идеологии, организации и экономики индустрии моды, как-то незаметно подросли наши младшенькие, с пеленок снисходительно определенные, как загадочные, нежизнеспособные и явно уступающие нам в превосходстве. Обнаружилось же, что, пожалуй, это мы унылые гусыни-недоучки, несостоятельные вне границ своих фантазий, и это мы прошляпили не только рождение, но и выход на рынок лебединого поколения мальчиков и девочек, более компетентных в реалиях глобального третьего тысячелетия, чем хотелось бы нам признать. Насмешливо определив нам статус вчерашних героев, юные преемники предъявили, пока заявочно, приоритет морали и этики в бизнесе, здравый смысл в дизайне и целесообразность в производстве, трезвый расчет в продажах и продвижении и несколько занудное средневековое понимание ремесленничества и цеховой солидарности как нового слова в индустрии моды. Вот так, абсолютно трезво и без малейшего намека на улыбку наши милые деточки возрождают независимый дизайнерский сегмент с новой мифологией и сказками, творимыми на наших, снова восхищенных глазах. Что же будет дальше?
Мода и индустрия моды в новом тысячелетии являются междисциплинарным явлением на стыке искусства, науки, общественной морали, социологии, экономики и геополитики, и в эпоху тектонических кризисов цивилизации она ставит диагноз и предлагает самые близкие и человечные обезболивающие нашим неприкаянным телам и душам. В режиме реального времени свершается передача власти новой королеве моды и звучат новые сказки — про связь поколений и семейные ценности, личное достоинство и цельность духа, соответствие внешней красоты богатому внутреннему содержанию. И самое нежное — эти сказки и вправду про новую связь стосковавшихся по настоящей любви поколений — объект всеобщего восхищения, сказочные царевны-лебеди витрин ЦУМа нам в свидетели!