премьера театр
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов / купить фото
На малой сцене МХТ показали премьеру "Бунтарей" — нового спектакля молодого актера и режиссера Александра Молочникова, посвященного русским революционерам и музыкантам. Рассказывает РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.
Предыдущий, весьма успешный, спектакль Александра Молочникова "19.14" появился год с небольшим назад и был посвящен столетию Первой мировой войны. Понятно, что дебютант решил не останавливаться на достигнутом, но по идее новая его работа, посвященная, говоря скучным языком, истории революционного движения в России, могла бы появиться в 2017 году, к столетию большевистской революции. Как когда-то, к ее 50-летию, в театре "Современник" появилась вошедшая в историю советского театра трилогия: "Декабристы" Леонида Зорина, "Народовольцы" Александра Свободина и "Большевики" Михаила Шатрова. Без традиционного разделения по эпохам все они просто бунтари.
Впрочем, большевиков Александр Молочников фактически не трогает (ну или они его не трогают), сосредоточившись на декабристах и народовольцах. Он перепрыгивает через советский этап истории, приземляясь где-то в конце 1980-х, в годы расцвета русского рока и новой вольницы, поэтому в спектакле возникают и Петр Мамонов, и Борис Гребенщиков, и фрагменты телевизионной передачи "Музыкальный ринг". Здесь же — и Юрий Лотман, тогда же открывавший людям с телеэкранов мир высокой русской культуры. Если что и осталось от большевистской эпохи, то это обстановка советской квартиры (газовая плита, кровать и т. д.), из которой художник Николай Симонов соорудил целую стену, служащую спектаклю задником. Правда, с использованными художником предметами актеры почти не взаимодействуют, и иногда кажется, что тот же самый спектакль можно было сыграть в любой другой декорации. Обозначить советскую квартиру нужно было для того, чтобы намекнуть на советский концерт-квартирник.
Собственно, "Бунтари" и построены как спектакль-концерт, и живая музыка часто диктует здесь смены ритмов и настроений. Наверняка перед началом работы авторы спектакля (помимо самого Александра Молочникова авторами сцен программка называет Михаила Идова и Александра Архипова) перелопатили немало исторических материалов. Но никакой документальности в итоговых "Бунтарях" искать не нужно — спектакль превращен буквально в винегрет из обрывочных эпизодов и сценок, так что зритель едва успевает сориентироваться, о чем все-таки идет речь в данный момент. Возможно, сделана попытка сымитировать дробное, буйное, вырванное из долгого плена сознание музыкантов (то есть истинных бунтарей) ярких позднесоветских лет.
Герман Лопатин и Михаил Бакунин, Сергей Нечаев и Карл Маркс, наше все Пушкин и его цензор Николай I, Пестель и Рылеев, Трубецкой и Каховский и много кто еще — все они, не сыгранные, но как-то выкрикнутые и вытрясенные из пустоты, с удовольствием резвятся и катятся в этом шумном, тряском, мелькающем, беспечно, а местами и просто безответственно смонтированном действе: вот Пушкин в ярко-рыжем парике носится по сцене на роликах, а обрывает его советский эстрадный шлягер. Чего никак не отнять у Александра Молочникова, так это способности увлечь исполнителей и зарядить их сумасшедшей энергией: почти у всех актеров горят глаза, почти все готовы мчаться на любых парах (не только свои, мхатовские, но и приглашенные — талантливый петербуржец Илья Дель и хорошо известный сатириконовец Григорий Сиятвинда). В прологе спектакля сам режиссер выскакивает на сцену, задавая собственным бешеным танцем ритм всеобщего верченья — то ли пародируя знаменитого Юрия Бутусова, делающего то же самое в своей "Чайке", то ли расписываясь в восхищенном подражании ему.
Персонажи истории выглядят фигурами несерьезными, часто нелепыми и случайными, даже карикатурными, но пенять на это Молочникову не стоит — сегодняшняя медиареальность вполне извиняет отношение к мировой истории как к нескончаемому плохо организованному свыше балагану. Молодой режиссер, очевидно, всерьез тяготеет к эстетике кабаре, и в упомянутом "19.14" ему действительно удавалось поймать особое очарование этого смелого, рискованного, часто бесстыдного жанра, предполагающего прямой контакт с публикой. "Бунтари" от первого опыта унаследовали проблемы со структурой и драматургией, но это еще полбеды — сам актерский стиль сместился от подобия кабаре в подобие КВН, то есть к игре с наскоком, с какой-то наносной и немотивированной броскостью, с репризностью отнюдь не лучшего свойства.
Замысел одаренного молодого режиссера, предположу, состоял в том, что все политические бунты приводят только к бессмысленным жертвам, а настоящий, подлинный дух бунтарства заключен не в попытках перевернуть мир, а в искусстве. Трудно не согласиться. Да и скрытый упрек сегодняшней молодежи в апатии и бездействии вызывает не протест, а сочувствие — правда, декларированный в интервью режиссера, в самом спектакле он почти не слышен. Более того, увидеть в "Бунтарях" спектакль про досадное, трагическое "несварение" отечественной истории было бы любопытно, да и очень ко времени бы вышло. Но пока случилось несварение истории сценической.