Ох, нано, встает охрана

Счет средств, вложенных в избавление от нефтяного проклятия, пошел на триллионы, а специальная комиссия при правительстве выяснила, что инновационной державой Россия в ближайшие годы так и не станет. Первое, что приходит в голову,— "во всем виноват Чубайс".

Илья Дашковский

Над детищами "моды на инновации" нависла беда: "Сколково", "Роснано", РВК и другие проекты могут быть закрыты. "Я бы не исключал и объединений, и, возможно, ликвидации отдельных институтов",— заявил вице-премьер Аркадий Дворкович в конце января. К этой мысли вице-премьера склонил недавний отчет экспертного совета при правительстве России. Из него следует, что, несмотря на вложенные в инновационную отрасль колоссальные деньги, заявленных целей по развитию нынешними темпами Россия не достигнет. Больше двух триллионов инвестировано в отрасль ради того, чтобы удельный вес инновационных товаров и услуг к 2020 году составлял 25%, но сейчас он лишь немного превышает 8%, и ничто не предвещает скорого взрывного роста. Дворкович полагает, что для стимулирования роста те инновационные институты, которые не будут закрыты, могут быть подчинены единому проектному офису, а их задачи и полномочия — изменены.

Но прежде, конечно, нужно будет назвать виноватых в инновационном провале. В прессе козла отпущения нашли моментально — точнее, даже искать не стали, а взяли готового. Главе "Роснано" Анатолию Чубайсу припомнили злополучный разошедшийся в интернете ролик, где он хвастается, что у компании "много, прямо совсем много денег", отругали за купеческий размах новогоднего корпоратива и гигантские зарплаты менеджеров, самые въедливые припомнили недавнее банкротство крупнейших заводов "Роснано" в Новосибирске и Иркутской области. Последовали извинения: "В соответствии с принципами моего учителя, Виктора Степановича Черномырдина, каждый руководитель имеет право что-то сморозить, а корпоратив был проведен на личные средства членов правления".

Злой гений Чубайса

"Роснано" — это, безусловно, не самая эффективная из существующих в мире крупных государственных инвесткомпаний, но нужно заметить, что поставленные перед ней задачи она как раз выполняет. Даже перевыполняет вообще-то: по плану она должна быть убыточна до следующего года, а между тем показала прибыль (8,2 млрд руб.) в 2014-м, чуть большие цифры ожидаются по 2015-му. Конечно, учитывая, что всего компании было перечислено из бюджета 236 млрд руб. и 224 млрд руб. из них уже потрачены, это не так и много. Проблема в том, что именно государственные (а тем более такие крупные) инвесткомпании редко бывают высокоэффективными в принципе. Один из немногих примеров — сингапурская Temasek, на которую, собственно, и ориентировались при создании "Роснано", но важнейшее отличие их функционирования заключается в том очевидном факте, что Россия — не Сингапур.

"Роснано" — единственный из российских институтов развития, в обязанности которого входит не выдача грантов, не создание стартапов, а строительство больших высокотехнологичных производств (как любит подчеркивать Чубайс — 66 заводов и R&D-центров в 28 регионах). Когда речь идет о столь крупных проектах, цена ошибок оказывается слишком высока, а ошибки в инвестиционном бизнесе неизбежны: по разным оценкам, только 5-10% из таких компаний становятся прибыльными.

В случае с "Роснано" главной ошибкой была солнечная энергетика — точнее, попытка угнаться за Элоном Маском, главой Tesla Motors и производителя солнечных панелей SolarCity.

Можно сказать, что Элон Маск стал и кумиром, и злым гением Анатолия Чубайса. "Здесь именно гений одного человека — мы так это оцениваем,— описывал Чубайс историю успеха Tesla.— Гений Маска способен обеспечить прорыв феерического масштаба". Изначально по примеру SolarCity "Роснано" пошла в солнечную энергетику и вложилась в предприятие "Нитол", чтобы выпускать поликристаллический кремний, используемый в производстве солнечных панелей. Идея в теории была красивой — в нулевых этот рынок был на подъеме, одна за другой появлялись компании, собирающие солнечные панели, а ЕС и другие развитые страны стремились снизить зависимость от нефти и субсидировали альтернативную энергетику. Все наперебой говорили о светлом будущем таких компаний.

В 2007 году "Нитол" приступил к выпуску поликристаллического кремния. Однако ситуация быстро менялась: китайские производители демпинговали, и проекты в солнечной энергетике стали разоряться. В итоге к 2011 году "Нитол" принес в общей сложности 9,4 млрд руб. убытка, и на следующий год производство поликремния было прекращено.

Практически сразу после этой неудачи запустили другое неудачное производство — завод "Лиотех". Ставка была сделана на аккумуляторы для энергетики и промышленности, но кроме этого предприятие могло выпускать и аккумуляторы для автобусов.

Создали даже электробус ЛиАЗ 6274 на базе литий-ионных аккумуляторов "Лиотеха". Это была совместная разработка компаний "Русские автобусы — Группа ГАЗ" и МОБЭЛ. В завод "Лиотех" в свое время было вложено 14,8 млрд руб. вместе с китайской Thunder Sky. Однако дорогу ему перешел Маск — Tesla строит крупнейший в мире завод по производству литий-ионных батарей в Неваде, конкурировать с которым российское предприятие не сможет. К тому же долгами оно обросло уже к 2014 году, и в январе этого было объявлено банкротом.

Пыталась "Роснано" выйти и на рынок электронных книг — с проектом Plastic Logic. Для его создания осенью 2010 года "Роснано" выкупила за 7,1 млрд руб. 44% акций ирландской Plastic Logic Holding. Ридер был разработан и выпущен, однако продажи не пошли — на производстве читалок "Роснано" потеряла 3,3 млрд руб.

Таким образом, только на этих трех проектах в трубу вылетело 27,5 млрд руб. Согласно оценке отчета "Открытого правительства", эти ошибки в самом начале работы привели к потере более 35% стоимости инвестиционного портфеля в 2012-2013 годах и серьезным списаниям.

Успехи у "Роснано" тоже были, но в менее затратных начинаниях. Скажем, "Метаклэй", который производит антикоррозийные покрытия и занимает 50% рынка в России, обошелся компании всего в 1,1 млрд руб. Покрытия увеличивают срок службы труб до 60-80 лет и повышают их стойкость при экстремальных температурах (от -60°C до +80°С). Проект "Монокристалл" обошелся в 1,3 млрд руб., и 95% синтетических сапфиров этой компании экспортируется — например, их используют для производства экрана Apple Watch. Предприятие считается лидером мирового рынка сапфира для светодиодов (доля — 27%) и солнечной энергетики (15% в сегменте алюминиевых паст для солнечной энергетики), к которой так стремился Чубайс.

Кто молодец? Все молодцы

На самом деле административная битва за сохранение проектов инвестиционного развития идет жесточайшая, поскольку претензии есть ко всем, а при этом планы свои они практически выполнили.

Фонд "Сколково", по данным отчета экспертного совета при президенте России, в среднем соответствовал KPI (Key Performance Indicator — показатель достижения успеха) в 2009-2014 годах на 96%. За 2014 год 45% из 1070 проектов смогли добиться выручки, а патентов резиденты фонда получили 645 вместо запланированных 200, рассказали в компании. Показатели могли бы быть лучше, если бы не медленное строительство инновационного центра, из-за слабой инфраструктуры "Сколково" много ругали в СМИ (по разным оценкам, более 50% материалов о фонде негативные). У РВК KPI выполнены на 90% в 2011-2014 годах. Причем со временем ее показатели росли и в последнее время ниже 100% не опускаются. РВК критикуют: мол, компания работает слишком осторожно и не тратит денег, но зато фонд может похвастаться тем, что он развивал инфраструктуру рынка, и сейчас, несмотря на кризис, объемы сделок на российском венчурном рынке не упали и остались на уровне 30-32 млрд руб. в год, как и в самом успешном для этой отрасли 2012 году. В списке проектов РВК — участие в финансировании сервиса облачного хранилища данных Dropbox. У "Роснано" средний процент KPI за 2009-2014 годы составляет 103%. В целом, чем старше организации, тем лучше у них с выполнением поставленных задач, что логично. Например, Фонд Бортника, основанный еще в 1994 году, справлялся с задачами в среднем на 109%.

Неплохо выглядит даже сравнение с зарубежными аналогами. "Сколково" экспертный совет сравнивал с гонконгским Hong Kong Science & Technology Parks Corporation (HKSTP, работу начал в 2001 году) и немецким Adlershof (основан в 1991 году). Оказалось, что "Сколково" рядом с ними выглядит достойно даже со своим небольшим шестилетним опытом работы. Например, у "Сколково" почти в три раза больше участников (1400), чем у каждой из этих структур, а доля привлеченных частных средств такая же — 13%. Серьезно отстает "Сколково" по выручке (около 30 млрд руб. против около 50 млрд руб. у Adlershof) и заметно больше тратит (96 млн руб. в год на одно рабочее место против 49 млн руб. у HKSTP). Отставание по последним двум показателям эксперты объясняют тем, что "Сколково" еще только создает свою инфраструктуру.

РВК можно сравнить с его новозеландским аналогом, New Zealand Venture Investment Fund (NZVIF), основанным в 2002 году. У созданной на четыре года позже РВК уже в два раза больше средний размер вложений (60 млн руб.) и примерно одинаковое количество — около 160 — инвестиций на 2014 год. К слову, PwC изучала работу новозеландского и других зарубежных аналогов наших госфондов, и, по мнению аудиторской компании, российские структуры выглядят неплохо даже на этом фоне. Например, по доле венчурных инвестиций в стране российские структуры впереди (в среднем 12,5% у РВК против 5,3% у NZVIF).

Не в самом выигрышном свете предстала только "Роснано", но ее почему-то сравнивали с британским частным фондом 3i Group plc, который к тому же существует с 1945 года. Вследствие столь внушительного срока работы у британцев втрое больше (336 проектов) инвестиций за год, а внутренняя норма доходности достигает 6,3% против -52% у только начавшей работу "Роснано". По показателю уровня операционных затрат к стоимости активов российская структура тоже отстает от западных: в 2014 году у "Роснано" 3,4% при среднем значении по аналогам 1,4%. Низкая норма доходности — это следствие ошибок на ранних стадиях деятельности и экспериментов с альтернативной энергетикой, которые сказываются на результатах до сих пор, отмечают эксперты.

Мученики инноваций

Сильный аргумент в административных битвах против институтов развития в том, что топ-менеджеры "Роснано" и "Сколково" оказались под следствием по финансовым статьям: их обвиняют в нецелевом расходовании средств. Находится в бегах и заочно арестован бывший вице-президент "Сколково" Алексей Бельтюков за 22 млн руб., выданных депутату Госдумы Илье Пономареву, под домашним арестом экс-гендиректор "Роснанотеха" (сейчас "Роснано") Леонид Меламед, в СИЗО — бывший финдиректор Святослав Понуров. После ареста Меламеда и Понурова уехали из страны и не вернулись пять бывших и действующих топ-менеджеров, сообщали СМИ, части из них предъявлены заочные обвинения.

Впрочем, не исключено, что битва эта закончится без сколько-нибудь значимых последствий для институтов развития. Более 2 трлн руб., на которые им пеняет Дворкович,— это, вообще-то, по большей части затраты не их, а госкомпаний энергетического сектора. Пять институтов развития — "Роснано", "Сколково", РВК, Фонд Бортника и "ВЭБ Инновации" — получили за последние пять лет от государства 405 млрд руб. (из них больше половины — "Роснано"), и их выручка уже перекрыла эти вложения: за то же время она составила 838,9 млрд руб. Большая часть из предъявляемых 2 трлн — якобы инвестиции в инновации "Газпрома", "Роснефти", "Транснефти", "Башнефти" и некоторых других. Якобы поскольку, получив распоряжение от правительства инвестировать в инновации, компании, честно говоря, записывали в эту графу что ни попадя.

"Зарубежные институты в один голос предупреждали нас, что самая большая ошибка, которая может быть допущена по отношению к этим фондам,— ожидание быстрых результатов. Один инвестиционный цикл на венчурном рынке длится около десяти лет, поэтому еще слишком рано говорить о результатах работы российских институтов инновационного развития",— говорит директор отдела корпоративных финансов PwC в России Андрей Екименко. Впрочем, в правительстве это тоже, очевидно, понимают.

По словам источника "Денег" в одном из институтов развития, пока идея об объединении и ликвидации, о которой упоминалось в начале статьи, отвергнута, возможны лишь перестановки в руководстве действующих структур. В частности, в "Сколково" полагают, что в фонд "вложено слишком много денег", чтобы его закрыли. "Бездомными" в этом случае останутся более 1400 компаний, получивших статус участника.