В прокат вышел фильм Майкла Бея "13 часов: Тайные солдаты Бенгази" (13 Hours: The Secret Soldiers of Benghazi). Хотя речь идет в нем о реальных событиях — нападении на американское консульство в Бенгази и гибели посла Кристофера Стивенса, МИХАИЛУ ТРОФИМЕНКОВУ было трудно избавиться от ощущения, что он смотрит пятый эпизод саги о трансформерах, на которой Бей с 2007 года набил руку.
Американский спецназ в новом фильме Майкла Бея чем-то напоминает героев его же «Трансформеров»
Фото: filmz.ru
"13 часов" вызывают невыносимое искушение предположить, что ненавистники-однопартийцы Хиллари Клинтон "подмазали" Майкла Бея. И что режиссер честно отработал взятку, подкрепив движущимися картинками обвинения миссис Клинтон, занимавшей во время кровавой бенгазийской трагикомедии (11 сентября 2012 года) пост государственного секретаря, в вопиющей, если не преступной некомпетентности, стоившей жизни двум дипломатам и двум сотрудникам ихней ФСО. Но подкупать Бея означает выбрасывать деньги на ветер. Он из тех режиссеров, которые категорически неспособны творчески подойти что к реальности, что к ирреальности. В его исполнении вселенская борьба автоботов и десептиконов (с участием третьей силы в лице "древних мощных трансформеров") напоминает пьяную драку утюгов с мясорубками. Предел его поэтического воображения — эпизод из "Перл-Харбора" (2001), где парализованный Франклин Делано Рузвельт встает из инвалидной коляски, чтобы поклясться страшно отомстить японским агрессорам.
У отсутствия воображения есть, впрочем, и положительная сторона. Героизировать реальность Бей неспособен в той же мере, что и исказить ее из партийных соображений. А в том, что героизировать ливийский бред он пытается, сомнений нет. В прологе два наемника, прибывшие на усиление охраны секретной базы ЦРУ в Бенгази (о существовании которой, естественно, знает вся "арабская улица"), при помощи пары добрых слов и пары добрых стволов убеждают банду головорезов не связываться с янки. А в финале, когда вымазанные в крови герои покидают Бенгази, им застенчиво машут вслед рукой уличные мальчишки: дескать, заходите еще, нам очень понравилось.
Приходится предположить, что и основные события — оборону и эвакуацию консульства — Бей тоже приукрасил. Ну тогда страшно даже представить себе, как они выглядели в неприкрашенном виде. Страшно, даже если забыть, что годом раньше США с неизвестной науке целью снесли с лица земли процветающую и, скажем так, не самую тираническую страну в мире. Вот и "тайным солдатам" страшно: изучая ливийскую реальность через инфракрасные прицелы, один из них восклицает: "Глазам своим не верю! Словно на другой планете оказался!" Ага, а на протяжении многочасового боя ему, стало быть, казалось, что он удит рыбу в родной Огайо.
Посол Стивенс, прилетевший в Бенгази ради неотложного открытия американского культурного центра, выведен в фильме жизнерадостным идиотом, вещающим о том, что Америке предстоит "завоевать сердца" ливийцев, а ливийцам — построить демократическое общество. Мужика, конечно, жалко. Но не потому, что его убили, а как раз потому, что никто его не убивал. Охрана как-то ухитрилась "потерять" его в горящем посольстве, из-за чего потом немного переживала: ну да, дымно было очень, как тут за послом уследишь. От дыма посол и задохнулся.
Когда же в стране, охваченной войной всех против всех, нежданно-негаданно (в годовщину, на минуточку, атаки на ВТЦ) приключилось нападение на консульство, "тайные солдаты" — не то что без бронежилетов, но даже без штанов — пользовались конституционным правом на отдых. Кто-то радовался по скайпу, что его жена беременна седьмым ребенком, кто-то обсуждал видеоролик с кроличьим трах-тарарахом. Когда же они привели себя в уставной вид, выяснилось, что мчаться на выручку консульства, расположенного, условно говоря, за углом от базы ЦРУ, им категорически нельзя, поскольку официально военного присутствия США в Ливии нет. Пока судили-рядили, посла и не стало.
Фильм — мощное противоядие от страха перед усеявшими весь мир американскими военными базами. Их количество, судя по "Тайным солдатам", перешло в отрицательное качество: военные и дипломаты никак не могут решить, откуда удобнее перебросить в Ливию подкрепление: с Сицилии или из Германии, а может, из Японии. Когда же, наконец, перебрасывают, "киборги" застревают в аэропорту: города они не знают, переводчик им по штатному расписанию не положен, а навигатор барахлит.
Зачем вообще Бей взялся за кино об этой, объективно, даже не позорной, а сюрреалистически идиотской истории? Исключительно из соображений высокого искусства. Бею ужасно хочется стать новым Ридли Скоттом. Скотт ведь тоже снял один из своих лучших фильмов "Падение "Черного ястреба"" о еще более мужественном провале американского спецназа в Сомали. В Бенгази хотя бы не таскали по улицам привязанный к джипу труп посла, как таскали по Могадишо трупы десантников.
Но Скотт — прирожденный, великий баталист. Ему плевать, победили "наши" или проиграли, был ли вообще хоть какой-то смысл в их гибели или нет. Скотт, как берсерк, с диким криком "А-а-а-а-а!" бросается в эпицентр резни и заражает зрителей собственным опьянением. Уличные бои в Могадишо у него напоминали побоища астронавтов с ордами "чужих", размножающихся делением. Бей может лишь воспроизводить перипетии судьбоносного сражения за, условно говоря, прихожую посольства. И от этого у зрителя возникает мучительное чувство, что фильм длится не несчастные два с лишним часа, а все тринадцать.