У некоторых новостей есть особенность, для деловых СМИ крайне неприятная: будучи сами по себе достаточно важны, они очень зависят от нашей интерпретации. Слова замминистра финансов Алексея Моисеева об обсуждении в правительстве на следующей неделе механизма конвертации крупных депозитов в проблемных банках в банковский капитал из этой серии: предсказать, как Белый дом реализует эту идею, невозможно — тогда как именно от этого зависит ее оценка.
Фото: Денис Вышинский, Коммерсантъ / купить фото
Механизм bail-in в виде принудительной конвертации депозитов в акционерный капитал (после греческого и кипрского кризисов в ЕС в этой ситуации распространен термин haircut — "стрижка депозитов") не обсуждался в России в 2014 году в силу того, что антикризисный план Белого дома предполагал поддержку в первую очередь банков. Текущие проблемы с доходами бюджета не позволяют повторить план-2015 в этом году, поэтому bail-in можно обсуждать как оценку глубины кризиса: ЦБ и Минфин не готовы к национализации потенциально проблемных банков.
Принципиально другой подход к bail-in — это рассмотрение заявления Минфина как сигнала рынку: риски накопления корпоративных средств на депозитах в банковской системе высоки, правительство не будет расходовать средства АСВ и ЦБ на поддержку высокорисковых корпоративных стратегий, ваши проблемы останутся вашими проблемами — не увлекайтесь депозитами, инвестируйте в небанковские активы, иначе вы рано или поздно обнаружите себя акционерами банков. При этом заявление Минфина может быть и крайне точечным: его можно трактовать как угрозу конкретным корпоративным вкладчикам банков, де-факто являющихся их совладельцами,— кэптивные банки ЦБ и правительство будут рассматривать именно в этом качестве. Или решайте, что вам нужен банк, или уходите быстрее — "широкой" поддержки банковской сферы больше нет.
Наконец, возможна и чисто "социальная" трактовка идеи bail-in — которая, отметим, в ходе греческого и кипрского кризисов в России особенно не отмечалась. Классический bail-in — это де-факто поддержка владельцев депозитов в банках за счет компаний, у которых деньги зависли в этих банках на расчетных счетах (технически это депозиты до востребования). Конвертируя депозиты юрлиц, а также крупные депозиты физлиц в субординированные кредиты в банковский капитал, власти сохраняют возможность банку быстро восстановить платежеспособность в отношении мелких вкладчиков. Возможно, поэтому заявление господина Моисеева о возможности конвертации в капитал отдельных банков депозитов физлиц выше 100 млн руб. вызвало намного больше обсуждений, чем по масштабу гораздо более значимая идея конвертации депозитов юрлиц. И что парадоксально, как меру соцподдержки идею не понял никто — хотя 99,9% обсуждавших ее заведомо не держат в российских банках сумму более $1,3 млн за неимением таковой.