Первый год нового российского кризиса пермская промышленность пережила относительно неплохо, в целом сохранив позиции 2014 года. Однако в ее скорый рост руководители предприятий не верят. Для этого нет предпосылок — стабильности на валютном рынке и недорогих кредитов. Кризис принимает затяжной характер, и для пермских промышленников 2016 год окажется потерянным.
Фото: Коммерсантъ / Максим Кимерлинг
Фото: Коммерсантъ / Максим Кимерлинг
Первый год нового российского кризиса пермская промышленность прошла относительно успешно. Объем промпроизводства хотя и снизился, но на едва ощутимые статистикой 0,6% — до 99,4%.
Предыдущий кризис, разразившийся семь лет назад, был страшнее и гораздо сложнее, признаются промышленники. По итогам 2009 года, тогда промышленное производство упало сразу на 10%, а в первом квартале — и вовсе на рекордные 29%. В целом за 2009 год строительная отрасль Прикамья «просела» почти на 20%. Все крупные предприятия обрабатывающих производств сработали только на 85,7%. На металлургических предприятиях объем отгруженной продукции упал фактически вдвое. Примерно на 30% сократились объемы перевозок по железной дороге цемента, на 17% сократилась транспортировка нефти. Прошла череда банкротств банков.
В 2015 году промпроизводство в Прикамье почти не сократилось. Это вызывает оптимизм у краевых властей. Глава краевого минпромторга Алексей Чибисов отмечает, что итоговый объем промпроизводства в Прикамье оказался выше, чем в среднем по стране (96,7%). В кризис пермская промышленность хорошо сориентировалась и на фоне санкций смогла нарастить объемы, особенно обрабатывающая, машиностроительная сфера, оценивает итоги года господин Чибисов.
В то же время среди 15 регионов Приволжского федерального округа Пермский край занимает лишь десятое место. В девяти субъектах Поволжья был замечен рост. Тройка лидеров: Республика Марий Эл (108,3%), Пензенская (106,3%) и Кировская области (103,3%). Хуже ситуация с промышленностью обстоит в Оренбургской и Самарской областях, республиках Удмуртии, Чувашии, Мордовии. Во всех этих регионах наблюдалось снижение.
Кто почувствовал кризис В действительности же, как свидетельствует Пермьстат, кризис почувствовали многие отрасли. Закончившие год в плюсе производства немногочисленны: добыча полезных ископаемых (3,5%), целлюлозно-бумажное производство (2,8%), обработка древесины (2,8%), производители машин (1,2%).
В минусе оказались многие предприятия. Падение объемов зафиксировано в текстильной отрасли (–17,2%), металлургическом производстве (–9,9%). Сразу на 5% сократилось производство минеральных удобрений, всегда являвшееся локомотивом прикамской химии. Неважным год оказался для энергетиков, снизивших производство на 5%. Сократили выпуск продукции практически все производители строительных материалов: на 13% — продуктов из гипса, на 13% — ЖБК, на 10% — бетона, на 8,8% — кирпича.
Отметим, что на фоне падения объемов производства денежная выручка пермских предприятий, наоборот, заметно подросла — почти на 20%.
Краевые власти считают, что минусовые показатели в ряде отраслей связаны с отдельными проблемами предприятий, которые, по словам Алексея Чибисова, не смогли эффективно отработать и своей деятельностью подпортили статистику. Так, Чусовской металлургический завод в 2015 году закрыл металлургическое производство в связи с намечавшейся реконструкцией — в итоге Пермьстат зафиксировал 40%-ное падение готового проката черных металлов. А конфликт Лысьвенской чулочно-перчаточной фабрики с лизинговым поставщиком оборудования сказался на всей отрасли в целом. Впрочем, по мнению чиновника, есть и объективные причины падения отдельных секторов: производство стройматериалов «упало абсолютно логично» — потому что рынок строительства в принципе сокращается.
«На уровне „средней температуры по больнице“ первый год кризиса промышленники Прикамья пережили хорошо. Но если посмотреть на ситуацию глубоко, то картины в прикамской экономике увидим очень разные», — оценил итоги года бывший председатель правительства Пермского края Михаил Антонов.
Выжить здорово! И прошлый, и нынешний кризисы были спровоцированы резким падением стоимости сырья на мировых рынках, что приводило к девальвации валюты, удорожанию импорта, сокращению потребительского спроса, падению производства. В 2009 году произошла резкая остановка производства и относительно быстрое восстановление уже к 2010 году. В 2015 году падение производства, напротив, не было глубоким, но и роста нет, несмотря на многократную девальвацию рубля.
Михаил Антонов уверен, что кризис 2008 и 2014 годов сильно различается. Кризис 2008 года был мировым, тогда произошло сжатие глобальных рынков, и пермские представители экспортного сектора, в частности «Уралкалий», почувствовали заметное сокращение спроса на свою продукцию. Нынешний кризис — локальный, российский, и пермские экспортеры чувствуют себя довольно спокойно, отмечает господин Антонов. Более того, у экспортеров из-за падения рубля появилась замечательная возможность снижать свои издержки. «В целом они нарастили конкурентоспособность», — добавляет эксперт.
Неплохо себя чувствуют машиностроители и оборонные производства, полагает Михаил Антонов: они связаны длинными госконтрактами, дающими стабильную работу заводам. Это подтверждает директор «ОДК — Пермские моторы» (ранее — Пермский моторный завод) Сергей Попов: «У нас основная масса заказчиков — федеральные структуры. В 2015 году они не корректировали свои программы, что позволило нам достигнуть плановых цифр по выпуску товарной продукции. В 2016 году пока все остается как есть».
«Этот кризис более затяжной, чем 2008 года. И восстановления не видно. Но его мы ждали и морально были готовы. Стагнация наблюдалась с 2013–2014 года», — считает гендиректор Краснокамского ремонтно-механического завода Дмитрий Теплов. Падение не было глубоким, но кризисные явления довольно чувствительны, признаются сами промышленники. «ОДК — Пермские моторы», по словам господина Попова, ужали инвестиционную программу: в ней остался только один крупный объект — стенд ПД-14. «Кризис на самом деле чувствуется. Прежде всего — из-за соотношения рубля с евро и долларом. Это заставило пересмотреть инвестиционную программу, которая существовала, — говорит директор. — Второе — это цены на металл. Не секрет, что российские цены на металл привязаны к уровню цен на Лондонской бирже. Из-за роста валюты в конце 2014 года нам пришлось покупать его дороже».
Гендиректор «Камского кабеля» Владимир Молоковских отмечает, что из-за роста цен на металл сырьевая составляющая в его продукции подорожала до 70%. По его словам, из-за роста цены завод начал продавать свою продукцию дороже. То есть выручка и, соответственно, прибыль предприятия выросла. Однако из-за снижения спроса (свернули инвестпрограммы «Россети», упал строительный рынок) в физических единицах завод произвел продукции меньше примерно на 15%.
Промышленники ожидали, что рост начнется уже в 2015 году — должна была сказаться девальвация рубля, сделав российскую продукцию дешевой и оттого конкурентоспособной. Но этого не произошло и, как утверждают промышленники, из-за внутренней неразберихи, связанной с денежной политикой федеральных властей, резко — до 17% — поднявшей минимальную стоимость кредитов.
«Первую половину 2015 года нам пришлось привыкать к тому, что происходит. Потом пытались понять, что будет происходить дальше», — отметил Сергей Попов, директор «ОДК-ПМ». Владимир Молоковских заявил, что ряд сделок «Камкабелю», заключенных в конце 2014 года, в 2015 году пришлось выполнять с убытком. «На изготовление заказа уходит два месяца, за это время цена металла выросла. Приходилось какие-то сделки пересогласовывать, а что-то и делать в убыток. Иначе есть риск попадания в список недобросовестных поставщиков», — рассказал директор «Камкабеля».
Из-за подорожания сырья стали «вымываться» оборотные средства: чтобы производить товар в прежних объемах, потребовались дополнительные деньги. Но кредиты оказались недоступны. Банкам пришлось пересматривать параметры, какие предприятия можно кредитовать, а какие нет, добавляет господин Молоковских. «А условия изменились. У предприятий изменилась ликвидность, их бизнес. У банков возникли риски. Стали пересматривать клиентские базы. Какие-то банки сказали, что изменились правила игры, мы не можем вас кредитовать. С этим почти все промышленники столкнулись. Пришлось гасить кредиты в одних банках и брать в других. В начале года один уважаемый банк мне звонил и предложил кредит под 34% годовых! На тот момент банкиры просто были не в курсе, под какой процент давать деньги, никто не мог нащупать новую ставку. Нужен был индикатор, — рассказывает промышленник. — Рентабельность бизнеса 8%, а кредиты даются минимум под 18%».
Из-за подорожания денег «ОДК-ПМ» в 15 раз снизили чистую прибыль — с 942 млн руб. в 2014 году до 65 млн руб. в 2015-м. Всю прибыль «съели» банки — обслуживание кредитов обошлось заводу вместо 1,1 млрд руб. в 1,9 млрд руб., отмечает Сергей Попов.
Сегодня ситуация с кредитами немного «расшилась», считает Владимир Молоковских: «Никто не стал брать под 34%, сейчас вернулись к кредитам под 18–20%».
Гендиректор «Пермэнергосбыта» Игорь Шершаков полагает, что дефицит денег — это основная особенность этого кризиса. «Видимо, ЦБ зажимает ликвидность, нет дешевых кредитов. Все стали трепетно относиться к деньгам, даже к упавшему к рублю, чего не было в прошлый кризис», — говорит энергетик.
Банкиры признаются, что не могут прогнозировать на период более шести месяцев, поэтому и дают короткие кредиты, подтверждает Дмитрий Теплов. «ВТБ24 озвучил цифру, что за год он нарастил кредитный портфель на 16%. Это очень незначительный рост», — считает он.
Незваный рост Никто из опрошенных промышленников не ждет в 2016 году прорыва. «Год будет еще сложнее, с черной полосой. Думаю, сработаем в ноль, — считает совладелец холдинга «Квин» Виктор Мирошниченко. — Денежных средств не хватает, надо сокращать расходы». Сергей Попов прогнозирует уровень продаж «ОДК-ПМ» на прежней отметке и ожидает рост только в 2017–2018 годах.
Дмитрий Теплов предполагает, что для роста необходима стабилизация рубля по отношению к валюте и доступные кредиты. «Сложно планировать при таких скачках. Если будет финансовая и политическая стабильность, рост может начаться через четыре месяца», — уверен эксперт.
Тем не менее в 2015 году наметились и позитивные тенденции. «Кризис — это новые возможности. Мы действительно почувствовали интерес к нашей наземной технике. Стали поступать запросы от компаний, которые ранее закупали наземные двигатели иностранного производства. Мы сохранили цены, и нами стали больше интересоваться. Если не сейчас, то в будущем, при сохранении нынешнего курса, мы получим дополнительные заказы», — заявил моторостроитель Сергей Попов.
Менее оптимистично настроен гендиректор «Пермэнергосбыта» Игорь Шершаков, полагая, что в 2016 году рост не начнется: «Мы видим, что наши клиенты сверстали свои бюджеты — они пессимистические. Никакого инвестиционного развития, все снижают потребление», — отмечает энергетик. Его слова подтверждает статистика. По данным Пермьстата, в 2015 году инвестиции предприятий упали примерно на 7%. Почти на 68% сократились инвестиции в строительство и финансовую сферу. На 40% уменьшились инвестиции в операции с недвижимым имуществом, аренду и предоставление услуг, почти на 40% — в производство и распределение электроэнергии, газа и воды. При этом отмечен рост инвестиций в сфере обрабатывающих производств (на 1%), транспорта и связи (4,4%). В структуре инвестиций преобладали собственные средства предприятий (73,8% от общей суммы инвестиций), кредиты банков составили лишь 3,3% от общей суммы направленных средств. Ни одна из организаций Пермского края в 2015 году не воспользовалась кредитами иностранных банков.
Экс-премьер Михаил Антонов надеется, что локомотивом роста выступят экспортоориентированные отрасли — нефтехимики, производители удобрений. За счет своих инвестпроектов они могут помочь возродить спрос. «Оборонку» и машиностроительный комплекс в лучшем случае в 2016 году ждет консервация существующего положения, полагает господин Антонов. Его больше тревожит падающий потребительский спрос населения. Вернуть рост потребления будет крайне непросто, полагает он. Опрошенные эксперты считают, что по итогам 2016 года в плюсе точно будут производители полезных ископаемых, нефтехимики, а также машиностроители.