ДЖЕФ ГАЙТОН, президент Mazda Motor Europa,— о стратегии развития компании, партнерстве с Toyota и российском кризисе.
Фото: Пресс-служба Mazda
— Mazda всегда позиционировала себя как автомобильную марку со спортивными корнями. Насколько этот образ соответствует сегодняшней стратегии развития компании, будут ли в ее модельном ряду новые спортивные машины или ставка сделана на седаны и кроссоверы?
— Я бы не стал утверждать, что у нас спортивные машины. Скорее ими интересно управлять, получать удовольствие от вождения. И если примете эту концепцию, станет понятно, что все современные машины Mazda ей полностью соответствуют. Когда вы говорите о спортивных машинах, то подразумеваете автомобили с мощными моторами большого объема. Но даже наш спортивный родстер MX-5 другой — это небольшой родстер, которым приятно управлять. И если мы говорим о RX Vision (концепт, представленный на автосалоне), то из названия ясно, что это не прототип, а наше видение автомобиля будущего в целом. Конкретных разработок в направлении RX Vision пока не ведется, хотя, конечно, мы бы хотели иметь такую машину в своем модельном ряду.
— Европейский рынок восприимчив к новым технологиям. На этом салоне практически все марки представили автомобили с электродвигателями или с гибридными моторами. Есть ли подобные разработки у Mazda?
— У нас все машины являются экологичными. Когда в 2007 году мы начали разработку технологий SkyActive, была поставлена цель сделать автомобили столь же экономичными, как и у конкурентов с гибридными двигателями. В результате в США Mazda уже третий год завоевывает статус автомобиля с наиболее эффективным использованием топлива, хотя у нас в модельном ряду нет гибридов.
— Глобальная тенденция в автопроме — создание крупных альянсов, в рамках которой марки обмениваются технологиями, разработками и маркетинговым опытом. Планирует ли Mazda вхождение в какой-либо глобальный альянс?
— Хочу сразу сказать, что независимость — это часть нашей ДНК. Тем не менее у нас есть партнерские отношения с Toyota. Сейчас команды специалистов Mazda и Toyota изучают опыт обеих компаний, чтобы понять, в каких областях мы можем быть полезны друг другу. Переговоры о партнерстве начались год назад, но формализованного договора, описывающего параметры партнерства, пока нет. В любом случае речь не идет о создании альянса, как, скажем, у компаний Renault и Nissan.
— Сейчас, когда продажи в России падают, какой рынок пришел на смену? Где компания видит точки роста в ближайшей перспективе?
— Продажи в Западной Европе сейчас растут быстрее, чем на любом другом рынке,— на 20% в 2015 году. Думаю, к концу финансового года (в компании это период с 1 апреля по 31 марта) в Европе будет продано 230 тыс. автомобилей Mazda. Бестселлером является модель CX-5, но именно прирост продаж нам обеспечила модель CX-3.
— Российский автомобильный рынок продолжает сокращаться. Насколько серьезен, на ваш взгляд, кризис автомобильных продаж?
— Я наблюдал в прошлые кризисы, что покупатели в России при наступлении сложных времен хотели срочно сделать какие-то дорогие приобретения, в том числе автомобили. Сейчас такого эффекта нет: все стараются просто экономить на всем. Нефть дешевеет, рубль слабеет, и, мне кажется, люди просто придерживают свои деньги, опасаясь, что наступят еще более тяжелые времена и тогда сбережения могут потребоваться.