Премьера кино
Фото: outnow.ch
В прокат вышел фильм Зака Снайдера "Бэтмен против Супермена: На заре справедливости". МИХАИЛ ТРОФИМЕНКОВ два с половиной часа ждал, да так и не дождался, что компанию заглавным героям составит Карлсон, который живет на крыше.
Как Добро вступает в смертельный поединок со Злом, знает любой кинозритель. Добро с порога сообщает Злу, что завсегда сильнее его и отстоит право человечества на жизнь и счастье, и, только расставив моральные приоритеты, начинает рвать Зло когтями, топит в расплавленном металле или распиливает электропилой. Тайну же, как выясняют отношения Добро и еще одно Добро, раскрыл Снайдер.
Оказалось, вполне обыденно, даром что где-то под облаками. Супермен (Генри Кавилл) с ходу кидает пальцы веером: "Ты че, не понял..." — "Я-то все понял, а ты давно не получал?" — хрипло рявкает в ответ Бэтмен (Бен Аффлек) и заезжает Супермену в лоб. Небесные создания с гиканьем и свистом начинают мериться, кто из них добрее.
Феерическое ощущение, что присутствуешь при мордобое в пивной, усиливается, когда, помирившись, два Добра, опять на какой-то верхотуре, отбиваются от Думсдэя — это такая гадость с планеты Криптон, похожая на плод пьяного зачатия Кинг-Конга и Годзиллы. В пылу драки они не сразу замечают, что их ряды пополнило нечто, судя по костюму, прибежавшее на помощь, не успев переодеться, со съемок порнофильма, где исполняло роль "госпожи". Чудо-женщина (Галь Гадот), одним словом. "Она, что, с тобой?" — интересуется Бэтмен. — "А я думал, с тобой",— парирует Супермен. Тоже классический повод для драки: "На фиг ты сюда свою бабу притащил?"
Не то чтобы у героев был скудный словарный запас. Супермен в свободное от спасения человечества и застрявших на деревьях котят время работает репортером и может, если напряжется, выдать ослепительную истину: "Добро не вечно в мире". Впрочем, лицо Кавилла постоянно перекошено от напряжения: он словно пытается понять, где, черт возьми, оказался. У каждого персонажа есть такая коронная фраза, неизменно неуместная и многозначительно бессмысленная. "Книги — это знание, а знание — это власть",— сообщает злодей Лекс Лютор (Джесси Айзенберг, воображающий себя то молодым Малкольмом Макдауэллом, то Марком Цукербергом). "Демократия — это диалог",— просвещает Супермена дама-сенатор. "Каждая удача — это чья-то неудача. Вот я, например, однажды переспал с балериной из Большого театра",— философствует русский бандит, кажется, забредший из совсем другого фильма.
Нет, два Добра бьются без лишних слов, потому что нет у них никаких причин драться. Но коли в сценарии так прописано, то приходится. Кажется, конфликт у них метафизический. Типа: "Чего ты приперся сюда со своей планеты?" — "А ты чего задержания и допросы проводишь, а полицию только потом вызываешь?"
Понятно лишь то, что Супермена подставили. Обвинили в геноциде мирных жителей в ходе войны между правительством Мали и туарегами. Если его показания не удовлетворят Сенат, Супермену не иначе как грозит Гаагский трибунал. А он-то в Сахаре оказался чисто случайно: прилетел спасать из джихадистского плена подругу-журналистку Лоис (Эми Адамс), и сам очень удивился, когда увидел гору трупов. А Лоис взяли в заложники, потому что в фотоаппарате ее коллеги был спрятан маячок для дронов ЦРУ.
Это не я брежу. Это так сценарий мечется: джихадисты то от дронов шарахаются, то не замечают, как с небес пикируют на них какие-то огромные стрекозы. То Лоис, напав на след незаконной торговли оружием, тайком встречается в вашингтонском парке с министром обороны, для конспирации натянувшим на голову каскетку. То Лекс, барахтаясь в мутной жидкости, клонирует Думсдэя, используя в качестве генетического материала труп криптонского генерала Зода. Злодеи никак не могут решить, чего им хочется: подпольные боксерские поединки устраивать или Землю аннигилировать.
До поры до времени кажется, что режиссер просто увлекся, вводя все новые и новые исходные данные, но непременно спохватится и хоть как-то, но сочленит все сюжетные ошметки. Но не спохватится он до самых финальных титров. Остается предположить, что в прокат случайно попала черновая, косноязычная, не смонтированная как следует версия фильма. "Бэтмену против Супермена" вопиюще не хватает какого-то важного связующего элемента. Может быть, Карлсона? В отличие от Чудо-женщины, министра обороны и джихадистов, его появление было бы мотивировано: без него троица величайших летающих героев неполноценна.
Впрочем, есть и мистическое объяснение: на фильме лежит "проклятие Бердмена". Как, по словам Теодора Адорно, "после Освенцима" невозможно писать стихи, так и после фильма Алехандро Гонсалеса Иньярриту невозможно снимать кино о летающих супергероях. Только попробуют Кавилл и Аффлек сосредоточиться, как лезет им в головы мысль, что они всего лишь порождения пьяной фантазии вышедшего в тираж старого и злого актера, некогда игравшего Бердмена.