Премьера кино
Фото: Централ Партнершип
На экраны страны вышел "Экипаж" Николая Лебедева. Этот амбициозный блокбастер, появившись в разгар кризиса отечественного кино, свидетельствует о его неубитом потенциале и внушает сдержанный оптимизм АНДРЕЮ ПЛАХОВУ.
Когда появился "Экипаж" Александра Митты, я был начинающим кинокритиком и очень волновался, получив заказ от журнала "Искусство кино" отрецензировать эту картину. Она возникла в застойной позднебрежневской атмосфере и вместе с фильмом "Москва слезам не верит" знаменовала собой последний рывок "советского Голливуда", перед тем как он был снесен с лица земли перестройкой. Для нашего кино многое в "Экипаже" было впервые: жанр фильма-катастрофы, эротический окрас производственного романа, но самое главное мы поняли позднее. Главное было то, что фокус внимания кинематографистов и зрителей переключился с авторского кино на жанровое и полижанровое: наступила эпоха постмодернизма, и Александр Митта стал одним из его апостолов на нашей почве.
Сегодня мы оказались в исходной точке на новом витке. Мы опять (тогда после Афганистана, теперь после Крыма) в изоляции, опять пытаемся заниматься импортозамещением — и новый "Экипаж" выглядит как вполне достойный, возможно, даже конвертируемый продукт. Чтобы его произвести, потребовались невероятные усилия студии "Тритэ", финансовые вливания Минкульта и Фонда кино, но ничего бы не помогло, если бы не талант режиссера Николая Лебедева, киноведа по образованию, человека, вполне способного снимать авторское кино, но сделавшего сознательный выбор в пользу массового.
Этот талант виден не только в технологических сценах пожаров, извержений вулкана и небесной акробатики, когда пассажиров и экипаж переправляют по тросу прямо на лету с одного борта на другой. Тут спору, мне кажется, нет: постановочные эпизоды и спецэффекты на уровне, смотреть на них не стыдно (как это чаще всего бывает в российских фильмах), а сказочные героические подвиги русских суперменов по спасению человечества не кажутся ни фальшью, ни преувеличением, а необходимой данью фантазийным условностям жанра.
Вопрос встает, когда герои с небес спускаются на землю: что это на самом деле за люди, чем они еще могут нам быть интересны кроме умения поднять в воздух и посадить самолет в экстремальных условиях? В сюжете заметное место занимают около десятка персонажей, но цементирует его мифологическая троица — дед-патриарх (отставной авиаконструктор Гущин), отец-хозяин (успешный летчик и инструктор Зинченко) и сын-наследник (неуживчивый правдолюб Алексей Гущин, молодой пилот от Бога, у которого "вместо рук крылья"). На самом деле Алексей — биологический сын Гущина-старшего, но наставник Зинченко по работе, по жизни заменяет парню отца, и от этого типологического триединства картина приобретает объем, который тщетно искать здесь на уровне быта и психологии. Абсолютно оправдан выбор ключевых актеров. Сергей Шакуров (Гущин-старший) обладает монументальностью вступившего в определенный возраст Жана Габена, и ему просто-напросто ничего не надо играть. Владимир Машков (Зинченко) наконец набрал достаточную внутреннюю мощь, чтобы отказаться от дежурных "сексапильных" ужимок и поставить акцент на обреченной стоической мужественности. Данила Козловский (Алексей) уже давно несет на себе тяжкое бремя секс-символа, что затрудняет, а вовсе не облегчает ему существование в этом фильме, но и его образ оказывается в итоге решен правильно.
Ибо о чем это кино помимо воздушных приключений? Об "этих великолепных мужчинах на своих летательных аппаратах" (так назывался некогда один английский фильм), о том, что этим рыцарям тесно и душно на грешной земле, где надо пригибаться и приспосабливаться, а любой намек на бунт и непослушание чреват карьерными санкциями. О том, что правят бал на этой земле наглые и чванливые, власти предержащие, а поощряются конформисты и лизоблюды. Нет, не подумайте ради бога, это не кино социального протеста, это сказка о трех богатырях и той мелкотуре, которая их окружает. И не надо требовать от картины, чего в ней нет и быть не может в силу ее жанровой природы.
Это кино о тех, для кого первым делом самолеты, ну а девушки потом, хотя они тоже нужны, конечно. Образ Александры (Агне Грудите), вроде бы призванный проверить, есть ли у героя Козловского сердце или на его месте пламенный мотор, на самом деле служит другой цели. Он втягивает нас в актуальный спор о феминизме и сексизме, о том, трудно ли быть женщине летчицей (а мужчине — стюардом: в фильме есть и этот пародийный поворот темы).
"Экипаж" — первый ремейк (а это, что бы ни говорили, ремейк по сути) советского кино, не выглядящий ни пародией, ни огламуренной копией. В нем есть недостатки, впрочем, примерно те же есть в оригинале, и о них говорилось еще в момент появления фильма Митты. В данном случае вдохновляет успех предприятия и беспокоит то, что как раз должно бы радовать: его уникальность. Потребуется ли еще 35 лет (прошедших между двумя "Экипажами"), чтобы технологически и ментально мы почувствовали себя не в арьергарде мирового процесса, а где-то поближе к передовой?