Премьера театр
Фото: Лейсан Файзуллина
Казанская творческая лаборатория "Угол" представила премьеру спектакля по пьесе Павла Пряжко "Карина и Дрон" в постановке Дмитрия Волкострелова. Рассказывает РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.
Написанная два года назад пьеса минского драматурга Павла Пряжко поставлена впервые. Ничего удивительного в этом нет: она похожа на случайно смонтированные сценки, в которых зафиксирована речь современных подростков. Три школьника и три школьницы встречаются и прощаются, едут в городском транспорте и разговаривают, обмениваясь короткими репликами. Сюжета в обыденном понимании этого слова нет, о чем говорят — не всегда понятно, откуда, куда и зачем едут — тоже. Рассказывают, что Пряжко, самый восприимчивый к метаморфозам современного языка русский драматург и самый отважный естествоиспытатель этого языка, долго подслушивал минских старшеклассников, прежде чем написать этот текст. Но нужен был именно режиссер Дмитрий Волкострелов, самый, в свою очередь, верный и чуткий читатель пьес Павла Пряжко, чтобы "Карина и Дрон" прозвучала со сцены.
Сцена небольшая. Шесть персонажей пьесы стоят вдоль зрительских рядов на подиумах разной высоты, чтобы их головы находились на одном уровне. За каждым из них установлен прямоугольный белый экран, подсвеченный отражающимися в зеркалах театральными софитами. Короткие сценки разделены затемнениями, и экраны зажигаются только за теми, кто в данный момент участвует в разговоре. Черт лиц персонажей почти не видно, только один или два раза за весь спектакль свет возникает и на лицах — это связано с тем, что репликами героев вдруг становятся авторские ремарки. Да и слов почти не слышно, большую часть текста персонажи произносят буквально себе под нос, как будто сами с собой разговаривают, и лишь некоторые реплики звучат отчетливо. Кроме того, все действие происходит в сопровождении шума городского транспорта, так что распознавание речи еще более затруднено. И в какой-то момент перестаешь напрягать слух, потому что перестаешь ждать текстовых "подсказок" смысла.
Важно сказать, что все это происходит не в Москве и не в Петербурге, а в Казани. Творческой лаборатории "Угол", создание которой стало фактически частной инициативой трех местных энтузиастов — Инны Ярковой, Дианы Сафаровой и Артема Силкина,— за день до премьеры "Карины и Дрона" исполнился год. Но и за это короткое время двести квадратных метров на первом этаже одного из бывших промышленных объектов в центре Казани стали местом притяжения для всех, кто интересуется современным театром. Ресурсов, конечно, в обрез, но уровень разговора со зрителем — без скидок на провинцию. Первую за пределами двух столиц постановку Волкострелова предварили гастролями руководимого им Театра post из Петербурга — значит, появился уже и свой зритель, который не станет кричать актерам: "Не слышно!" — а захочет разобраться, почему в театре иногда интересно и не слышать. И почему режиссер хотел работать с настоящими подростками, а не профессиональными актерами (в итоге получилось, что пятеро из шестерых — первокурсники театрального училища).
Когда читаешь пьесу Пряжко глазами, возникает ощущение, что речь в ней идет о надвигающейся на людей катастрофе, которая уже дает о себе знать в сломе, а то и в распаде языка. В пьесе описан гул, который время от времени слышат герои: якобы он вызван схлопыванием каких-то внутренних пустот планеты. Вот и язык этих молодых людей словно сжимается, теряет привычную окраску и привычное наполнение, будто готовится к растворению и исчезновению.
Дмитрий Волкострелов не просто разом смывает этот горестный, с налетом морализаторства (мол, вот она такая-сякая молодежь: книжек не читает, поэтому и говорит так примитивно) контекст. Конечно, он намеренно превращает речь героев в трудно различимый поток звуков: тревога и интерес сегодня гораздо важнее и продуктивнее, чем осуждение. Тем более что зажигающиеся за спинами "окна" похожи не столько на поезд метро, сколько на экраны мобильных телефонов — и общение персонажей начинает напоминать о чатах в социальных сетях, где и орфография, и пунктуация, и даже синтаксис неустойчивы и находятся в стадии новой формализации. Там складываются новые коды общения и именно там, как бы странно это ни звучало, формируется человек будущего. Зажигающийся экран — словно сигнал к общению в современных кодах. И жив ты ровно до тех пор, пока заряжен и надежно работает твой гаджет. В качестве напоминания об этом в финале спектакля подсветка становится синей — точно "синие экраны смерти", извещающие о критической системной ошибке.