В очередном оперативном мониторинге РАНХиГС, ВАВТ и Института Гайдара впервые обсуждаются перспективы одного из самых неприятных сценариев развития ситуации в промышленности — исчерпания влияния девальвации на промышленный рост и перехода к долгосрочной стагнации. К кризису 2014-2015 годов как таковому промышленность, показывают аналитики, адаптировалась очень успешно, однако динамика выпуска в основных секторах допускает высокую вероятность перехода к новой модели существования экономики — без больших спадов и очевидного роста.
Фото: Александр Щербак, Коммерсантъ / купить фото
Ряд публикаций совместного оперативного мониторинга РАНХиГС, ВАВТ и Института Гайдара исследуют предположение, в начале апреля высказывавшееся на конференции ВШЭ первым зампредом ЦБ Ксенией Юдаевой, о возможной "вечной стагнации" в экономике РФ (под "вечностью" в этой концепции подразумеваются годы, но не десятилетия). Речь в обзоре идет о перспективах инфляции, адаптивности промышленности к шокам 2014-2015 годов и о среднесрочных перспективах роста укрупненных отраслей.
Хотя ранее экономисты предпочитали обсуждать для РФ возможности "стагфляции" — сочетание нулевого роста ВВП и инфляции на уровне 10-15% годовых, авторы мониторинга предпочитают противоположный сценарий — дефляции. Возможность двух стандартных вариантов дефляции — "дефляционной спирали" (Япония 1993-2015 годов, успешный выход из нее — Ирландия в 2010 -2011 годах и КНР в 1998-1999 годах) и падения цен в условиях фиксированного валютного курса (Аргентина 1994-1997 годов) — аналитики считают маловероятной.
Однако дефляции в Чили в 2009 году (на 1,5%) при инфляционном таргетировании и обвале цен на экспортные товары не помешала высокая ключевая ставка. Хотя динамика денежной массы в РФ и Чили сейчас противоположная (в Чили М2 сокращалась на 5% в год, в РФ в 2015 году росла более чем на 4% в год), сама по себе дефляция при росте денежного предложения вполне возможна. В схожих ситуациях она наблюдалась во Вьетнаме в 1996-2000 годах и Израиле и Болгарии в 2013-2014 годах. Аналитики же эти риски считают небольшими, констатируя, что в апреле 2016 года замедление инфляции прекратилось.
Сергей Цухло из Института Гайдара констатирует, что адаптивность российской промышленности к шокам крайне недооценена. "Кризис" 2014-2016 годов в сравнении с кризисом 2008-2009 годов и спадом в экономике в 1998-1999 годах с точки зрения индекса адаптации практически отсутствует. В машиностроении 87% компаний считают ситуацию "нормальной" (уровень первого полугодия 2008 года), в пищепроме ситуация оценивается компаниями даже лучше, чем перед кризисом восьмилетней давности. С этой точки зрения производственные компании (за исключением легкой промышленности, отчетливо страдающей от спада внутреннего спроса при отсутствии экспорта) рассматривают текущий кризис как практически завершенный.
Однако выход из кризиса совершенно необязательно предполагает переход к росту — вероятным остается сценарий, крайне похожий на начало "вечной стагнации". Из шести укрупненных отраслей (добыча, обработка, розница, оптовая торговля, транспорт и строительство) лишь в добыче можно говорить о видимом тренде медленного роста. В остальных секторах основной тренд — стагнация при стабилизации внутреннего спроса или, как в случае с транспортом, уверенный спад, превышающий даже широко обсуждающийся тренд на спад в строительстве. Тенденция к росту есть только в пищевом секторе, в текстильной промышленности, металлургии и машиностроении вне производства транспортных средств.
Аналитики при этом предполагают, что зафиксированный рост является восстановительным — в их логике прекращение или стабилизация промышленного спада в первом квартале 2016 года обеспечены в основном положительным эффектом от нескольких раундов девальвации рубля в 2014-2015 годах. Если этот эффект краткосрочен (что вполне возможно), со второго--третьего кварталов 2016 года стагнация в экономике РФ вместо ожидаемого медленного роста или, напротив, нового спада практически неизбежна, и причин для того, чтобы эта стагнация не была "вечной", при текущих ценах на нефть, в сущности, нет.