Праймериз «Единой России» в Госдуму обещали стать событием чуть ли не более громким и значимым, чем сами федеральные выборы. Единороссы анонсировали конкуренцию и невиданную открытость: заявлялось, что цель голосования — отобрать самых сильных кандидатов, причем баллотироваться могли и участники других партий. В чистоту намерений можно было поверить: власть заверяет, что держит курс на чистые выборы, вестей о прямых фальсификациях в региональных кампаниях действительно стало меньше за последние годы.
Фото: Василий Шапошников, Коммерсантъ
Выборы без вбросов и фальсификаций надо выигрывать.
Как? Отобрав самых достойных. Праймериз дают единороссам и другие преимущества. Благодаря всенародному голосованию (а в Госдуму кандидатов отбирают именно так) партия власти на законных основаниях продлевает сроки своей агитации. Кандидаты раскручиваются до начала официальной кампании, которая к тому же приходится на мертвый сезон — разгар отпусков и дачных работ.
Озвучивались и другие цели. Формат праймериз дает возможность прощупать почву — кто из лояльных власти фигур задумывается о выдвижении в Госдуму, при поддержке какой группы? Предполагалось, что с такими политиками можно будет договориться о снятии, предложив взамен, например, пост в исполнительной власти.
Механизм с реальной конкуренцией и широкой агитацией был обкатан на праймериз по отбору кандидата в мэры Рыбинска. Там дали возможность выдвинуться двум сильным претендентам, они агитировали (на грани подкупа), каждый пользовался своими ресурсами, в том числе административным. Несмотря на то что проигравший праймериз кандидат все равно выдвинулся на выборы мэра от «Родины», рыбинский опыт был признан удачным. Явка составила около 25%, мэром стал победитель праймериз. Примерно того же можно было ожидать и от думского отбора.
Однако предварительное голосование пошло совсем в другую сторону. Накануне «дня выборов» с гонки снялись либо были сняты статусные кандидаты в одномандатных округах — депутаты Госдумы Михаил Юревич, Александр Хинштейн, Михаил Слипенчук и Елена Николаева. Перед «добровольным» уходом партийное руководство предупредило кандидатов о возможном принудительном снятии — те предпочли уйти красиво. Именно их округа были в числе немногих, где действительно шла реальная борьба: с широкой агитацией, борьбой компроматов. Фаворитами были ушедшие депутаты, а не противостоящие им кандидаты от администраций.
Конкурентные округа еще остались — в Волгоградской, Иркутской, Калининградской и Свердловской областях, но их не так много. «На бумаге» видимость борьбы создается почти во всех регионах: за право выдвижения «соревнуются» местные чиновники, депутаты, высокопоставленные бюджетники, однако фаворит понятен сразу — его чаще показывают по ТВ, встречи с ним организуются в госучреждениях. «Партийный отбор» можно назвать в лучшем случае отсеиванием совсем слабых кандидатов, которые не могут выиграть кампанию среди лояльной власти аудитории при поддержке административного ресурса.
Еще одно отступление от изначальной концепции широких всенародных праймериз — скудная агитация в большинстве регионов. Партия власти не спешит делиться радостью предварительного отбора с широкими массами. Это касается в том числе Москвы и Санкт-Петербурга, где единороссы традиционно получают не самые высокие результаты и раскрутка кандидатов им бы не помешала. Столице есть с чем сравнить. Если агитация на праймериз в Мосгордуму «Моя Москва» 2014 года висела в метро, на билбордах и остановках, то о предварительном голосовании в Госдуму могут напомнить разве что небольшие плакаты кандидатов на рекламных щитах у домов. Примерно так же обстоят дела и в других регионах. Исключением выглядит Ярославль, где кандидаты создают видимость борьбы (фавориты понятны), обещают вернуть налоги в регион и бороться «вместе с президентом» за повышение зарплат и пенсий.
Что все это означает? По изначальным задумкам (или декларациям) праймериз с конкурентной борьбой и широкой агитацией должны были пройти при высокой явке. На эти планы указывало и большое количество арендованных единороссами избирательных участков — около 20 тыс., 20% от общего количества. Парадокс оказался в том, что правила праймериз партии власти оказались куда более либеральными, чем само избирательное законодательство. Проще зарегистрироваться, нет ограничений в избирательном фонде и агитации. Выиграл — получил доступ к административному ресурсу, а значит, почти гарантированно победил на реальных выборах. Этот перекос, судя по всему, и устранили единороссы, максимально приблизив праймериз к сценарию настоящих кампаний последних лет. Сильных кандидатов снимают с гонки — это предотвращает скандалы по поводу фальсификаций либо выдвижение нужного власти человека вопреки итогам праймериз. Явка сушится вялой агитацией, идет мобилизация только так или иначе зависящего от власти электората — в лучшем случае с помощью встреч в бюджетных учреждениях, в худшем — обязаловкой для учителей и врачей.
Со стороны все выглядит так, что партия власти рассчитывает на инерционный сценарий самих выборов — не зря же предварительное голосование даже сами единороссы не стесняясь называют «репетицией». Низкая явка, большинство которой составляют бюджетники и пенсионеры — лояльный электорат, с которым сейчас и работают. Шумные праймериз только подогрели бы интерес к голосованию, поэтому партия решила не рисковать. Выходить из традиционных рамок не планируют и другие: КПРФ напомнит о Сталине, Жириновский не собирается напоминать о нацвопросе, справороссы свернули критику правительства и лично премьера Дмитрия Медведева и сосредоточились на проблемах ЖКХ. Разгул конкуренции на праймериз «Единой России» в этой картине оказался лишним.