В прокат вышел "Человек — швейцарский нож", едва ли не самый странный фильм года, получивший на "Сандэнсе" приз за режиссуру. Абсурдистская история взаимоотношений неудавшегося самоубийцы и трупа, испускающего зловонные газы,— безумная, дикая, но в то же время парадоксально умная и тонкая.
На необитаемом (предположительно) острове безуспешно пытается покончить с собой мужчина по имени Хэнк (Пол Дано), пока не замечает на берегу неподвижно лежащего человека (Дэниел Рэдклифф). Скорее всего, это труп, но по неясным причинам его сильно пучит. Пучит так сильно, что исходящих из тела газов хватает на то, чтобы поехать на нем, как на катере; потом чуть не утонуть, снова оказаться на суше и выяснить, что труп умеет указывать членом дорогу, зажигать все теми же газами костер, а изо рта выплевывать чистую воду в неограниченных количествах. От нечего делать Хэнк начинает разговаривать с трупом, и в какой-то момент тот представляется: Мэнни. Хэнк начинает учить Мэнни жизни, пока тот не всматривается в фото девушки (Мэри Элизабет Уинстед) на заставке быстро садящегося телефона — и оживляется.
Дэниел Кван и Дэниел Шайнерт, пришедшие в большое кино из клипмейкерства (они сняли "Turn Down For What" диджея Снейка и "My Machines" Battles), сохраняют безумие своих видеоклипов — но из почтения к старой традиции сай-фая от обычной реальности их собственную здесь отличает только одна деталь. В данном случае — это Мэнни, то ли человек, то ли труп, то ли видение. Кем именно он является, мы так и не узнаем: тех, кто ждет в конце ответа на все вопросы, Кван и Шайнерт явно разочаруют — как на остров попал герой Рэдклиффа, от чего бежал Хэнк, останется загадкой. Вместо этого Хэнк сначала будет объяснять Мэнни, что происходит и как все устроено в реальном мире, рассказывая об эмоциях, любви и — преимущественно, но не специально — мастурбации, попутно показывая при помощи театра теней классику кинематографа и собирая дом из предметов со свалки. Вскоре после этого и начнется лучшая часть фильма, в которой Хэнк и Мэнни попытаются вспомнить девушку с заставки телефона, применяя к человеческим взаимоотношениям метод фильма Мишеля Гондри "Перемотка". Такая преемственность кажется несколько неожиданной — уже в клипах у Квана и Шайнерта можно было увидеть наметки собственного стиля, но в дебютном фильме они осторожно решили построить декорации из веток.
Прикидываясь абсурдистской комедией, "Человек — швейцарский нож" на поверку оказывается камерной историей о двух мужчинах, пытающихся понять, чего они хотят от жизни, что такое дружба и что такое любовь, и иногда переходящих к риторике совсем уж нью-эйджевой и наивной. Благодаря очевидным отсылкам поначалу вспоминаются "Уикенд у Берни" и "Изгой", но уже совсем скоро обнаруживается, что этот след ложный, а перед нами разговорная драма с довольно нехитрой мыслью — прими ближнего, каким бы он ни был: пускающим газы трупом или занимающимся сталкингом неудачником. Кван и Шайнерт так страстно пытаются донести эту мысль при помощи одних лишь разговоров, что забывают о странностях сюжета; кажущаяся важной линия взаимоотношений Хэнка с отцом проходит совсем уж пунктиром, а диалоги время от времени излишне затянуты. И тут снова вспоминается Гондри — его дебютная работа, "Звериная натура", где все в какой-то момент тоже готово было превратиться в мюзикл, в центре внимания оказывались люди не от мира сего, а сюжет часто буксовал. И даже искреннее зрительское потрясение от того, что дебютный фильм, на первый взгляд посвященный фантасмагорическим проблемам с метаболизмом, оказывается умнее и тоньше, не отменяет того факта, что это странное, даже дикое кино — и последняя его фраза "Что за черт?" описывает его идеально.