Как продвигается изучение острова Матуа, "Огоньку" рассказывает глава экспедиции, заместитель командующего Тихоокеанским флотом вице-адмирал Андрей Рябухин
На карте остров Матуа едва различим
Фото: РИА Новости
— Андрей Владимирович, на прошлой неделе появилась информация о том, что в акватории Матуа обнаружили затопленную еще в годы войны американскую подводную лодку. Можно поздравить с находкой?
— Да нет, нельзя. Мифы поддерживать не могу. И по следам искателей сенсаций даже шагу не сделаю. С тем ресурсом, который сейчас у экспедиции, никаких лодок найти мы не могли. Все это домыслы и вымыслы. Мне, как человеку, которому на выходе нужны реальные результаты, за сенсациями гнаться ни к чему.
— Вы произнесли ключевую формулу — "реальные результаты". Что в это вкладывается, какие задачи перед вами поставлены?
— Как раз по решению этих задач и можно будет оценивать нашу работу. Во-первых, нам необходимо изучить инфраструктуру, которая существовала на острове, возможности ее применения и использования в сегодняшних условиях. Второе — инженерная разведка местности, радиохимическая разведка, бактериологическая. Точное и четкое определение проблем, которые имеются, наличие угроз, которые могут возникнуть при существовании здесь. В том числе и войск на постоянной основе. Дальше — исследования ландшафта. Ну и плюс те рекогносцировочные мероприятия, которые мне определило министерство обороны. Вот, мы все это выполняем.
— То есть главная задача все же не географическая, а именно фортификационная — перспектива создания базы на Матуа. Именно это в повестке дня, верно?
— Да, в повестке дня.
— Но объем работы уж слишком большой. Вы явно не управитесь за сезон. Или управитесь?
— Мы свою часть задач выполняем, но тем количеством узких специалистов, которые есть, решить все проблемы, которые мы обнаружим, трудно. Потребуется, конечно, дальнейшее развитие, потребуются и соответствующие новым задачам силы.
— Вы упомянули среди задач бактериологическую разведку. Имеются основания именно для такого рода исследований? На Матуа, кажется, может прятаться и какая-то другая история. Приборы, кстати, у вас нормально работают?
— Знаете, в чем здесь проблема была? На Матуа очень много мышей. И чтобы избежать всяких вопросов с инфекционными заболеваниями, переносимыми грызунами, и всем прочим, что с этим связано,— вот от этого обезопасились.
Еще возникали вопросы с источниками воды, которые здесь находились, с проблемой талых вод, в частности. Здесь на Матуа у японцев было очень много сильных антибиотиков, развитое медицинское обеспечение. Надо было понять, почему. Ну и еще один момент присутствовал, хоть и опосредованно. В каждом подразделении, которое базировалось на вершинах, в зоне высокогорья, стояли фильтры, которые изобрел командир печально известного отряда 731 Сиро Исии. Это имя связано с бактериологическими историями неразрывно, а тут — фильтры...
— Очень много слышал разговоров о том, что самое интересное находится не на, а под Матуа. Я знаю, у вас с собой в экспедиции аппаратура для исследования полостей. Какие-то результаты есть?
— Знаете, очень развита подземная инфраструктура у японцев. Склады, коммуникации, траншеи, все фортификации, обеспечение, все это зарыто под землю. Подземные коммуникации и ходы, потерны в районе расположения артиллерийских дотов, казарм. Эта подземная логистика создавалась по особой методике. Для того чтобы меньше рыть, все это идет в распадках. Там врубаются в скальные породы, делают склады, помещения, ходы. Вот это очень развито. Часть нам удалось вскрыть. Для понимания масштаба: для того чтобы вскрыть одну потерну, расположенную на участке обороны, понадобилась работа экскаватором и бульдозером в течение четырех суток. Выгребли осыпающихся материалов размером в два футбольных поля.
— Скажите, пожалуйста, а под водой у вас большая бригада работает?
— Под водой у нас работает группа, которая в основном трудится для обеспечения высадки и подхода десантных кораблей. Здесь, к сожалению, очень сильные течения. Не то что водолазам не просто, даже подводные аппараты удержать на месте из-за течения трудно. Впрочем, мы пока такой задачи перед собой не ставим.
— А пирсовую линию вы уже нашли?
— Да. Обустройство пирсовой зоны, топливоснабжения, водоснабжения изучили.
— А какие достижения по авиационной части? Известно, что вертолетную площадку вы обустроили. А что со знаменитой взлетной полосой на Матуа: есть ли перспектива ее каким-то образом реанимировать? Или это останется просто как памятник инженерной мысли?
— Ну ничего невозможного нет. Если возникнет задача и надо будет, полосу сделаем. Сейчас она может принимать неприхотливую авиацию, что-то легкомоторное, что не требует чистоты покрытия. Современные самолеты пока, конечно, сесть не могут.
— Вопрос, который часто задается. Наверное, с него и начинать надо было разговор: 70 лет Матуа никто у нас не занимался, с чего вдруг сейчас?
— Ну, во-первых, Охотское море стало нашим внутренним. Серая зона исчезла как таковая. Благодаря усилиям главного управления навигации и океанографии Министерства природопользования. А все, что свое, внутреннее, оно требует особой охраны, обороны. Двери должны быть закрыты. Когда открыты двери, вынесут все.
— А до этого что же, не контролировали, что ли?
— Нет. Раньше в серую зону заходили под предлогом того, что там есть участок ничейный, все, кто хотел. Поэтому трудности были с точки зрения правового регулирования международного, а сейчас все — это только наше.
— До того как Матуа стал крепостью, он был большим рыбацким островом, 10 тысяч человек тут жили. Какие-то деревни вы нашли или все как в сказке про Маугли?
— Здесь ольха заполонила все. Это реально проблема, которую надо решать кардинальным образом. Точнее, ольховник. Здесь им поросло все, перемещаться вглубь острова можно только на гусеничном транспорте и с мачете в руках.
— Вулкан занимает половину острова. Стало быть, вы только на одной половине работаете?
— Мы туда поднимались, но там жизни нет. Вулканическая деятельность активная, пиропластические потоки, лавовые потоки... Северо-западная, северная и северо-восточная сторона острова в их власти.
— Была такая легенда, что вулкан на самом деле искусственный, а внутри полости и там вообще подземный город...
— Хотелось бы обнаружить.
— Андрей Владимирович, последний вопрос. Понимаю, что вы можете на него и не ответить, но я вам его должен задать. Вы не пробовали пригласить в экспедицию японских специалистов или запросить какие-то японские документы?
— Нет. Это настолько болезненная тема... В атташат пробовали обратиться, но там, как у нас говорят, шторка падает сразу. Так громко и с таким хрустом, что это тяжело. Так было с Южным Сахалином, так и теперь...