Минфин готов заморозить расходы бюджета на ближайшие три года. Такой пункт содержится в проекте финансирования госпрограмм до 2019 года. Детали документа приводят газеты «Коммерсантъ» и «Ведомости». Ведомство Антона Силуанова предлагает зафиксировать ежегодные траты казны на уровне менее 16 трлн руб. Только этот шаг позволит достичь допустимого дефицита бюджета. Сдерживание номинальных госрасходов приведет к их сокращению в реальном выражении. По оценкам газеты «Ведомости», в течение трех лет траты снизятся на 20% по сравнению с 2016-м. Уменьшение финансирования больше всего затронет госпрограммы по развитию спорта, Дальнего Востока и Крыма. Руководитель лаборатории исследований бюджетной политики РАНХиГС Александр Дерюгин обсудил тему с ведущей «Коммерсантъ FM» Натальей Ждановой.
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ / купить фото
— Скажите, насколько оправдан такой подход? Есть что сокращать сейчас, в глобальном смысле? Потому что издания отмечают, что бюджет даже на нынешний год гораздо больше, чем на предполагаемые 3 года.
— Что сокращать есть всегда. Мы помним, что в последние годы сокращались расходы на так называемые социальные статьи. При этом расход на оборону и как бы силовой блок не сокращались, поэтому сейчас есть резерв. То есть можно переместить часть расходов по оборонным программам на более поздний период, и, соответственно, сократить их объем в 2017-2019 годах.
— «Ведомости» пишут, что на 15% планируется сократить расходы по закрытым частям госпрограммы, видимо, оборонка имеется в виду?
— Оборонка — это не госпрограмма. Просто у нас часть расходов федерального бюджета идет в рамках госпрограмм, часть, в том числе оборонка и пенсии — это не госпрограммы. Поэтому то, что говорится в статье — это про закрытые части других программ. Оборонка — это отдельная, так сказать, отрасль, не программа, и там тоже есть ресурсы для сокращения расходов.
— А что входит в закрытые части госпрограмм?
— Это те или иные вещи, связанные с функционированием оборонного комплекса. Потому что экономика не делится жестко: вот это — промышленность, а вот это — оборонное. Они связаны друг с другом. Поэтому вещи, которые работают на интересы оборонного ведомства, находятся в других программах, они тоже закрываются.
— Вы согласны вообще с приоритетом, что на спорт будет меньше денег, на развитие Дальнего Востока и Крыма?
— Это те отрасли, которые можно сократить без каких-то существенных потерь. Что касается спорта, мы видим, в каком состоянии он у нас. Нас, так сказать, отстранили от основных международных соревнований, Федерацию легкой атлетики, сейчас про тяжелую атлетику идет речь. Поэтому, собственно, вкладываться в спорт, с точки зрения международного престижа, наверное, действительно нет большого смысла. Что касается развития Дальнего Востока и Крыма, то, конечно, жалко от этого отказываться, но мы понимаем, что лучше отказаться от этого, чем от индексации пенсий, например, или их сокращения в качестве альтернативы, поэтому здесь тоже приоритет, мне кажется, выбран правильно.
— Какие еще отрасли может ждать такое сокращение?
— Я думаю, других существенных возможностей по сокращению расходов у нас реально нет, потому что все остальное уже сокращалось в предыдущие годы. И думаю, что если мы не будем вписываться в параметры бюджета, то дальнейшее сокращение или сдерживание роста расходов будет иметь более или менее равномерный характер по всем статьям федерального бюджета, то есть не будут выбираться такие отдельные направления, как Дальний Восток или Крым, тем более что там будут очень сильные сокращения, буквально в разы, и дальше их сокращать такими же темпами будет невозможно. То есть будет планомерно сокращаться уровень индексации всего.
— А если смотреть на всю эту ситуацию в глобальном смысле, что экономия, дает российской экономике в целом? Потому что, с одной стороны, жесткие бюджетные ограничения — хороший стимул пойти на реформы, говорит Силуанов, но далеко не все согласны с такой позицией. Некоторые, наоборот, считают, что без бюджетных расходов не будет и роста, не будет никаких стимулов для экономики.
— Я с Силуановым согласен. Давайте вспомним «тучные» годы, когда были большие расходы федерального бюджета, когда мы могли много чего себе позволить, и мы помним, что когда условия хорошие, никто ничего не реформирует, все ждут, когда грянет гром. Это правда. Обидно об этом говорить, но это правда, поэтому именно такие условия, вынужденное сокращение расходов, будут действительно стимулом для проведения реформ. Других стимулов у нас нет.