Совфед почти единогласно одобрил антитеррористический пакет законов Яровой и Озерова. Ранее верхняя палата отказалась снимать с рассмотрения резонансный пакет, перенести обсуждение законов предложил сенатор Антон Беляков. Он назвал эти законы «очень дискуссионными» и предложил обсудить их более тщательно, однако эту инициативу поддержали только 16 сенаторов. Спикер палаты Валентина Матвиенко напомнила, что по Конституции в случае снятия этих законов с повестки заседания палаты, они будут отправлены «напрямую на подпись президента». Сенатор Совета федерации Антон Беляков ответил на вопросы ведущей «Коммерсантъ FM» Светланы Токаревой.
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ / купить фото
— То есть получается, что пакет Яровой и Озерова напугал многих — общество, правозащитников и бизнес, — но только не Совет федерации?
— Вы знаете, что и Совет федерации напугал. Проблема заключается в том, что, хотя верхняя палата считается у нас палатой регионов, и она де-юре не имеет фракции, но, конечно, большинство у нас все-таки принадлежит «Единой России», в верхней палате. И люди, поскольку они не избраны, а назначены, в большинстве своем, конечно, подчиняются партийной дисциплине, а потому действуют не так, как сердце подскажет, а так, как кажется правильным.
— Выбора нет?
— Это уже личное дело каждого, есть у него выбор или нет. Кстати, справедливости ради хочу вам сказать, что, помимо тех, кто поддержал мое предложение, единственное, что я предлагал снять с повестки на сегодняшний день, просто перенести на осеннюю сессию, а не отказываться его рассматривать.
— Чтобы разобраться, да, Антон Владимирович?
— Были очень многие просто из тех, кто не стал голосовать или воздержался. И, кстати говоря, я удивился, потому что общее число людей, которые вдруг не стали напрямую поддерживать законопроект при обсуждении снятия его с повестки, было приблизительно 25% верхней палаты. Это очень такой, знаете, неплохой результат.
— Знаете, с другой стороны, Валентина Матвиенко сказала сенаторам, что не пристало прятать головы в песок при принятии этого документа, но получается, по моему мнению, промолчали — по сути, тоже спрятали голову в песок.
— Вы правы, конечно, проголосовали быстренько, и пусть теперь президент, если что, и говорит, правильно или неправильно. Если вдруг президент не поддержит, то, значит, это уже его будет решение. Решили не связываться.
— Скажите, вот вы говорите, что не поддержали ваше предложение об отсрочке, а велись ли какие-то обсуждения кулуарно в преддверии окончательного чтения, чтобы предотвратить принятие этого пакета, либо все сенаторы уже понимали, что это бесполезно, и он в любом случае пройдет. Можно как-то эту информацию озвучить, или это закрытая информация?
— Да нет, я с удовольствием поделюсь. Например, за день до пленарного заседания мы обсуждали закон на комитете профильном, и хочу вам сказать, что у меня сложилось впечатление опять-таки, что с личной точки зрения довольно многие относились к нему скептически, и представители бизнеса, которые прекрасно понимали, что принимать закон, который нельзя выполнить, потому что у государства нет 2 трлн руб., у бизнеса нет 2 трлн руб. — какой смысл принимать закон, который нельзя выполнить.
Все прекрасно понимали, что речь идет не о борьбе с какой-то кучкой экстремистов и террористов, а о тотальной слежке за всем населением страны, включая самих сенаторов, потому что если пишут разговоры со всех телефонов, значит, пишут разговоры со всех телефонов. Очевидно, что закон затрагивает основные гражданские права и свободы, в том числе конституционные, свободу вероисповедания, право на тайну переписки и так далее.
Закон не просто дискуссионный, на мой взгляд, закон опасный, закон подрывает фундаментальные основы общества, закон, как минимум, непрофессиональный, потому что эксперты во всех областях, в электронике, в экономике, в философии, так сказать, специалисты по вопросам религии высказались не просто скептически, а разгромно высказались по отношению к авторам.
— Антон Владимирович, вот говоря о непрофессиональности, СМИ сообщают некоторые подробности принятия этого законопроекта, в частности, говорят о том, что соавтор пакета Яровой сенатор Озеров о существовании Tele2 узнал на заседании Совета федерации?
— Я не могу за Виктора Алексеевича в этом смысле говорить, я не знаю, когда он узнал о существовании Tele2, но региональный аспект, он действительно сегодня на заседании всплыл впервые, что существует, кроме «большой четверки», еще и большое количество совсем небольших региональных операторов, этот вопрос до сих пор вообще нигде не обсуждался. А они существуют, и для них бремя дополнительных финансовых затрат, причем не каких бы то ни было, — а это многомиллионные затраты на закупку оборудования, это непомерное бремя, — и отдельный, кстати, вопрос, который тоже почему-то сегодня, на мой взгляд, прозвучал недостаточно ясно, или его как-то быстро, знаете, затоптали, если действительно экспертная оценка, то, что подобного рода оборудование можно купить только за рубежом, и наиболее оптимальными разработчиками являются американцы.
Представьте себе, появляется американское оборудование с программным обеспечением, материальной базой, которая сохраняет на себе весь массив телефонных переговоров, электронной почты, SMS, электронных сообщений всего населения страны. Вы представьте себе, если кто-то имеет доступ к этой материальной базе. С точки зрения ущерба безопасности национальной, ну, трудно представить себе просто, что еще можно придумать.
— То есть, по сути, получается, что авторы не очень-то и озадачивались деталями, нюансами этого законопроекта? Вот представили, а все, многое открылось, в частности, уже на заседании Совета федерации. А сколько еще откроется впереди, когда его уже примут?
— У меня складывается ощущение, что сегодня власти даже, возможно, не вполне и собираются это делать. Возможно, что мы говорим сейчас о некой страшилке, аналогичной, может быть, даже в чем-то, когда-то Совет федерации, если вы помните, давал разрешение президенту на использование войск за рубежом. Их мы не применили тогда, но была вероятность.
Вот сейчас мы создали Национальную гвардию, дали Национальной гвардии право, если нужно, в том числе, и противодействовать толпе, если, значит, толпа будет каким-то угрожать основам государственности. Сейчас мы говорим о том, что у силовиков есть право писать телефонные переговоры неограниченные, кого угодно и сколько угодно. Позволен сам факт принятия таких законов, и является целью, даже не обязательно это делать, достаточно, чтобы все понимали, что это может происходить в нашей стране с каждым из нас.