Заговор бюрократов
 |
Многие помнят, чем они занимались в августе 1991 года. Но вряд ли так же точно запечатлелись в памяти другие дни и месяцы последнего года существования СССР. Мне, например, тогда не удавалось написать обобщающий текст о событиях тех дней. Странных впечатлений и противоречивых фактов хватало. А вот найти ответы на все вопросы и сложить из множества деталей полную картину так и не удалось. Десять лет спустя, не слишком охотно и только на условиях анонимности, просветить меня и читателей согласился человек, не без оснований считавшийся одним из самых изощренных интеллектуалов в окружении Ельцина.
— Так что же на самом деле происходило в 1991 году? Демократическая революция, как тогда говорили?
— Это была мистификация. Со всех сторон — горбачевской, янаевской, ельцинской — были люди крайне заинтересованные, чтобы ситуация разрешилась именно так. Заинтересованные материально. Макиавелли сказал когда-то замечательные по своей точности слова: "За каждой политической идеей нужно искать заурядный интерес к вещам". В нашей стране эта мысль подтверждается на каждом шагу. Узнай, кто делает на принятом решении бабки, и ты узнаешь, кто его пробил.
— А если подробнее?
— Вся эта ситуация была закономерным завершением истории СССР. Следствием репрессий и застоя. Если бы Брежнев был слабее здоровьем и отдал бы богу душу раньше, не было бы ни путча, ни краха СССР. Главный застой был не в экономике — дай нам бог такие реальные, а не натянутые Госкомстатом темпы роста, как в застойные годы. И не в системе принятия решений. По сравнению с тем, как принимались решения при Ельцине, прохождение документов в ЦК КПСС было идеалом организованности.
Суть застоя была в том, что нарушился нормальный порядок ротации бюрократических кадров. В одни и те же кабинеты выстроилась очередь из управленцев разных поколений. И возник бюрократический кризис. Подобные кризисы возникали и раньше. При Сталине, например. Его путь решения проблемы известен: поделил на верных и неверных, отправил последних в расход, и кризиса нет. Горбачев тоже пытался разрешить бюрократический кризис отделением волчищ от козлищ. Чиновников делили на тех, кто понимает перестройку и будет дальше работать, и тех, кто не понимает. Стариков отсеяли, а кризис не разрешился. Благ на всех жаждущих бюрократов по-прежнему не хватало.
Дальше — больше. В 1988-1989 годах уже можно было купить любого чиновника. Абсолютно. Началось растление капиталом. Диктат пропал, и либеральная интеллигенция заголосила про рынок, о котором она имела совершенно дурацкие представления: человек должен быть экономически свободен, нам нужны новые экономические отношения. А рынок — это прежде всего собственность. И бюрократы понимали это лучше, чем любой экономист-затейник со степенью. Они сразу сообразили: нужно организовать дело так, чтобы валяющаяся под ногами госсобственность стала их собственностью и чтобы за это ничего не нужно было бы выкладывать. Зачем им была нужна система приватизации с выкупом предприятий и недвижимости, если все это можно получить просто так?
Возник и другой вопрос: а как не потерять полученное? Ведь приватизация началась не при Ельцине, а при Горбачеве. Первые крупные игроки появились именно тогда. Приватизация была незаконной, процесс-то опережал все законы. И тогда стало очевидно, что эту собственность надо защищать. А если исчезает государство, исчезает и ответственность перед его законами.
Подобные настроения в 1991 году захватывали все более широкие бюрократические массы. Нарастало понимание того, что на месте сломанной системы быстро построить новую не удастся. Значит, можно будет прибирать к рукам собственность без особых проблем. Нет правоохранительной системы, значит, руки развязаны.
— А при чем же репрессии?
— За годы репрессий был уничтожен интеллектуальный цвет страны. Власть оказалась в руках невежественных людей. Это был звездный час недалеких проходимцев. Они были со всех сторон. Но погоду и игру делали не они. В каждой команде были авантюристы. Шефы, интеллектуальные импотенты, которые были на виду, не могли оценивать свои поступки и их последствия. А люди из окружения делали это блестяще. У них были контакты между собой, они делали игру, пытались переиграть друг друга. По большому счету именно ими, серыми кардиналами, были инспирированы события августа 1991 года. И когда Ельцин посылал своих людей на переговоры с людьми Янаева, они сознательно делали все, чтобы ни о чем не договориться.
— В августе?
— Да что вы! Гораздо раньше. Помощник Янаева передал нам сообщение о подготовке к введению чрезвычайного положения в феврале. А беседы наших с янаевцами происходили, к примеру, после каждой встречи глав республик в Ново-Огареве.
 |
— Сначала они играли и с Ельциным, и с Горбачевым. Потом они поняли, что Горбачев оставляет их за бортом, и в какой-то момент решили сделать ставку на Ельцина. Предложить ему пост президента СССР. Намеки были, но конкретного предложения так и не последовало. На деле у них была другая идея: использовать Ельцина, его популярность у толпы, а потом от него избавиться. Но он все это прекрасно понимал. Ему не нужна была власть, полученная от Янаева и других. Ему нужна была царская власть. Полная, без остатка. И кроме того, нам было ясно, что его избрание президентом СССР не поддержат главы союзных республик. Беловежские соглашения были прямым следствием этого. Авантюристы из окружения подталкивали Ельцина. Нужен был резкий ход, подобный ГКЧП, чтобы одним махом исключить союзных чиновников вслед за партийными из дележа собственности.
И потом страна ведь действительно расползалась. "Красные баи" понимали, что создается рынок, что все завтра начнут делить. И если останется Союз, то делить собственность будут по правилам, написанным в Москве. И нефть, газ, золото и уран опять достанутся людям из центра, а лидерам республик, как всегда, останется бытовое обслуживание и коммунальное хозяйство. А если разрушить СССР? А?
— То есть союзный договор был фикцией?
— Он был нужен в основном Горбачеву. А ГКЧП свел все усилия Горбачева на нет.
— Получается, что ГКЧП был нужен Ельцину?
— Это нужно было авантюристам со всех сторон. Гэкачепистов просто спровоцировали на эту громкую акцию. Сделать это было нетрудно. Их систематически накручивали люди из окружения, вот они и выступили на защиту идеалов.
— А был ли в тех событиях "западный след", о котором упорно твердили тогда ультрапатриоты и коммунисты? Помнится, писали, что у Ельцина советником был офицер ЦРУ...
— Западные советники были и у Горбачева. Но все разговоры о происках Запада — чушь. Запад не успел очухаться. Пока они вынашивали свои злокозненные планы, Союз развалился. Что они действительно делали, так это ускоряли процесс краха старой системы. Они создали пятую колонну в лице интеллигенции. Ей, глупой и ни на что не способной, показывали красоты западной жизни. И она своими впечатлениями накачивала народ. А в это время за ее спиной другие люди делили собственность.
Потом... Помните, кто приезжал к нам делать деньги в конце перестройки? Эмигранты последней волны. 50-100 тысяч долларов, которые они привозили, были гигантскими деньгами, с которыми можно было своротить любые горы. Растление чиновников капиталом началось с этих денег. Так что западный след наблюдался. Когда эти люди ехали в СССР, им давали кредиты и высказывали определенные пожелания — что делать и как. Такой момент тоже присутствовал.
— Почему же практически никто из серых кардиналов той поры не остался при власти?
— Часть из них ушли в бизнес сами, других из политической системы выдавили. Мы считали, что у нас в стране диктатура лидеров, а оказалось, что у нас всегда была диктатура столоначальников. Решение всех вопросов было и осталось прерогативой среднего звена бюрократии. И она свою власть никому не отдала. В ЦК КПСС трудилось более тысячи чиновников. Из них в 1992 году не у дел оказалось лишь несколько десятков стариков и совершенно никчемных людей. Остальные отсиделись и оказались в новых структурах.
— А как же собственность, за которую вы, простите, они боролись? Ведь среди олигархов нет ни одного из тех, о ком вы говорите.
— Уж здесь давайте обойдемся без подробностей. Хотя олигархами действительно никто не стал. После 1991 года пошло создание авторитарного государства кланового типа. Кто успел и сумел прорваться в Кремль, что-нибудь да получил. Многие олигархи так и остались бы владельцами микроскопических банков, если бы не сумели понравиться Александру Васильевичу Коржакову. По крайней мере, не ворочали бы миллиардами. Но Россия не исключение. Всюду в бывшем Союзе построены автократические клановые государства.
— Как вы считаете, повторение событий 1991 года возможно?
— В смысле развала России? Конечно. Интеллигенции, естественно, собственности не досталось. Наконец-то осознав это, она начинает кричать, что у нас из-под носа украли демократию. И опять начнет накручивать народ. Но решать все будут совершенно другие люди. Если сейчас начать разбираться с законностью приватизации, крупные собственники тут же начнут расшатывать государственность. Какие законы могли быть нарушены при приватизации "Норильского никеля"? Российской Федерации? А законы какой-нибудь Красноярской или Сибирской республики при этом не нарушались? Значит, "Норникель" будет жить по этим законам.
И кризис 1993 года должен был возникнуть. Будь Хасбулатов во главе парламента или нет. Собственникам был нужен паралич законодательного органа, чтобы завершить приватизацию самой крупной собственности. Принцип экономической целесообразности сработал бы все равно. Сейчас собственники заинтересованы в защите своих приобретений. Поэтому на сегодняшний день есть спрос на сильную государственность и Путина.
— Так вы и события 1991 года считаете тривиальным проявлением экономической целесообразности?
— Ничего великого в том, что произошло тогда, нет. Просто заурядный интерес к вещам.
 |
|
При содействии издательства ВАГРИУС "Власть" представляет серию исторических материалов