Уровень долларизации в странах Евразийского экономического союза (ЕАЭС) сопоставим с объемами использования евро в не вошедших в еврозону государствах Восточной Европы, свидетельствуют данные Центра интеграционных исследований (ЦИИ) Евразийского банка развития. В среднем доля доллара составляет 40% в займах и 55% — в депозитах. При этом по части займов ниже всего эта доля в Казахстане (около 15%), депозитов — в России (около 30%, см. график). В Армении, Белоруссии и Киргизии доля депозитов в валюте выше 60%, кредитов — выше 50%.
Фото: Yuya Shino / File Photo / Reuters
Слабый спрос на нацвалюту объясняется в первую очередь высокой инфляцией и ее резкими колебаниями (особенно в Белоруссии). Оба эти фактора даже при наличии политической воли стали бы основными техническими препятствиями для создания валютного блока, отмечают в ЦИИ. Впрочем, главной причиной нехватки спроса на этот инструмент все же остается низкий уровень взаимной интеграции. В сравнении со странами Евросоюза на момент появления евро уровень взаимной торговли в ЕАЭС существенно ниже. В странах зоны евро импорт из стран ЕС составляет 53%, экспорт — 51%, в ЕАЭС эти показатели — 34% и 23% соответственно. Более высокие обороты только у России с Белоруссией (45% белорусского экспорта направляется в РФ и 52% импорта страны обеспечивается российскими поставками). Однако без учета энергоресурсов доля экспорта из РФ в эту страну в два раза ниже. Кроме того, в ЕАЭС резко различается размер подушевого дохода: в Киргизии и Армении он в пять раз ниже, чем в РФ, в Белоруссии — на треть ниже.
Переход на единую валюту в странах ЕС привел к увеличению торговли на 8-23%. В ЕАЭС даже прогнозные значения скромнее: основной выигрыш от единой валюты могли бы получить страны--импортеры энергоресурсов. В первую очередь — Белоруссия, в меньшей степени — Армения и Киргизия (рост экспорта на 2-5%, снижение издержек на 3-5%). Для России и Казахстана выгоды незначительны — менее 0,1% прироста ВВП. Но при этом именно у этих стран меньше всего экономических препятствий для перехода на единую валюту — как из-за схожей структуры экономики, так и из-за тесной корреляции курсовой политики центробанков, пояснил "Ъ" заместитель главы ЦИИ Михаил Демиденко.